Замуж за мажора

Зайцева Кристина

— Это дед…

— Передавай привет, — хмыкает Юра.

Кивнув, выскальзываю из-за стола.

Кирилл

Она в самом деле такая или прикидывается?

Глядя в окно, жует губы и дергается, будто всего света стесняется. Тихоня. Святоша, еще каких поискать. Вообще-то, быть такой опасно. Хороших девочек все хотят попортить — аксиома. Сам я такой фигней никогда не страдал, но знаю достаточно придурков и таких же придурошных спорщиков. Мое окружение достаточно испорчено. Чем больше бабок, тем активнее развивается чувство безнаказанности.

И не на пустом месте.

С кем она здесь?

Осматриваюсь, но тут вариантов куча.

— Пфффф… — откинувшись плечами на стену, мрачно смотрю на девчонку за столиком у окна.

Что за черт?

Суток не прошло. Кажется, мне и правда стоит поднять информацию. Почему до прошлой недели я вообще не знал о ее существовании, а теперь она лезет в глаза из-за каждого угла? Нифига не вовремя. После тренировки у меня зашкаливает тестостерон, и все, что располагается ниже моего пояса просто, твою мать, крутит от вида этих крамольно рыжих волос и миловидного профиля в веснушках.

Красивая, если приглядеться, но жестко на любителя. Я всегда был немного с прибабахом.

Складываю на груди руки и собираю пальцы в кулаки. Хочу потрогать эти волосы. Как бы руки не ошпарить.

Твою мать.

Ну, и как ее зовут?

Без понятия.

Гогот за столом отвлекает.

— Пиво будешь?

— Нет, на режиме, — отвечаю Стасу, двоюродному брату.

Обернувшись, Стас пытается понять на что я пялюсь. Не переживаю, вряд ли он сложит дважды три и умножит это все на десять.

На улице снегопад и пробки, как в Индии, а я без машины на неделю минимум, так что брат — мой водитель на ближайшие дни, а там посмотрим. После игры возвращаться домой желания не было, плюс ко всему, Марина отправилась на выходные в столицу за покупками. В этом психически невыносимом действе я никогда не принимаю участия, поэтому решил позависать с братом и его компанией. Как результат — Тихоня.

Внутренний голос подсказывает, что так “везти” мне будет далеко не всегда. Это случайность, а они имеют свои рамки. Теряю мысль, когда спина какого-то типа в клетчатой рубашке загораживает обзор, и я с притормаживанием понимаю, что он усаживается напротив моей Тихони.

Моей?

Тряся головой, тихо смеюсь в потолок.

Предложение Марины всплывает в чертогах памяти, как вызов самому себе.

Выгуляться как следует?

Сжав челюсти, смотрю на столик у окна. Если это ее парень, то он не выглядит дегенератом, но когда ее бледная узкая ладонь оказывается в его руке, сжимаю кулак.

Рыжеволосая голова, с которой я не спускаю глаз, все же приходит в движение.

Ей хватает трех секунд, чтобы, забив на своего Ромэо, отыскать меня в пространстве. С первого раза и без ошибок, твою мать.

Пухлые коралловые губы на фарфорово-веснушчатым лице поджимаются, но пугливые зеленые глаза влипают в мои так, что мне даже делать ничего не надо. Просто не отпускать их, пока в крови что-то по-тихому начинает бурлить. И я с запозданием понимаю,

что не моргаю…

Что за дерьмо такое?!

Очередной взрыв хохота выдергивает меня из транса.

Секунду спустя наблюдаю за тем, как Тихоня проносится мимо, прижав к уху телефон. На ней узкие джинсы и безразмерный свитер. Как бы мило не выглядела ее маленькая задница в этих джинсах, резко выпрямляюсь и хватаю со стола свой телефон, объявляя:

— Я все.

— Куда? — Удивляется Стас, выгибая брови. — Только пришли вроде.

— Такси возьму. — Сдергиваю со спинки стула куртку. — Отдыхай.

Подняв с пола сумку, покидаю кафе, не оглядываясь.

Если уж мне, и правда, нужно выгуляться, есть куча более адекватных вариантов, но когда уличный мороз лупит по щекам, понимаю, что ни хрена не в настроении.

Глава 7

Подперев ладонью щеку, бездумно вывожу на чистом тетрадном листе спирали и зигзаги. Эта имитация бурной деятельности усыпляет, как и все вокруг. Тот, кто придумал послеобеденные лекции, наверное никогда не был студентом. Или просто дурак. Рассматриваю свою руку и свой самодельный маникюр, хмурясь от всяких мыслей, плавающих в голове…

— Калинина, что я сейчас сказал?

Отлепив глаза от линий на своей ладони, перевожу их на деда.

Поправив очки, смотрит на меня из-за лекционной кафедры, ожидая ответа на вопрос, который я не расслышала.

Посылаю ему очень красноречивый взгляд, намекая на то, что мне совсем не до философии.

— К доске ее! — хихикает кто-то из-за спины.

— Повнимательнее, Анна, — назидательно советует наш лектор, ткнув в меня пальцем.

Закатываю глаза.

— Хочешь? — Алена кладет на мою тетрадь зеленого мармеладного червя.

Отправляю его в рот, мрачно глядя в окно, за которым уже начало темнеть.

В аудитории почти шестьдесят человек, и мне вдруг интересно — кроме меня здесь есть девятнадцатилетние нецелованные девушки?

Смотрю на подругу, которая старательно записывает за дедом. В Алёне почти метр восемьдесят роста, но даже это не стало проблемой, когда дело дошло до парней. У нее опыта примерно в три раза больше, чем у меня, а я… Вместо того, чтобы получать от своей жизни “все”, занимаюсь тем, что воссоздаю в памяти черты лица (и не только лица) Кирилла, чтоб он провалился, Дубцова… Каждую известную мне деталь, как чокнутая дурочка…

Морща лоб, упрямо жую мармелад.

Как глупо и наивно, но три дня назад, стоило мне только обнаружить, что в кафе его высочества больше нет, как я сдулась, будто спущенный шарик. Это оказалось обидным. Да, обидным! Он просто ушел. Взял и ушел. Все… абсолютно все вдруг стало не таким ярким и интересным. Ведь я его совсем не знаю, с чего я вообще взяла, что с ним… с этим Дубцовым, может быть интересно? Внутренний голос подсказывает, что с ним будет интересно, и еще как…

Долгожданный звонок завершает эту бесконечную лекцию. Я люблю слушать своего деда, но только не сегодня.