Замуж за принца
Шрифт:
— Не буди меня, когда вернешься, — пробормотала Каролина, закрывая глаза.
По пути на рынок Поппи и Элиза остановились у мясной лавки поздороваться с мистером и миссис Томпкинс.
— Добрый день, мистер Томпкинс! — радостно приветствовала хозяина лавки Элиза. — У вас на этой неделе будет ягнятина?
— В четверг, девочка. Я пошлю мальчонку, и он отнесет лучший кусочек судье. А королевские балы на этой неделе будут? С какими-нибудь новыми танцами?
— Боюсь, на этой неделе ничего такого не будет, — ответила Элиза, заметив, как женщина за прилавком с любопытством
— Значит, я готова держать пари, что королевские балы для всех закончились, да? В «Таймс» пишут, что принц уже сделал свой выбор. Говорят, весной мы станем свидетелями грандиозной свадьбы в Вестминстере.
— Чтобы иноземный принц да женился здесь? — усомнился мистер Томпкинс. — Ему надо жениться в Алусии, разве нет? Они должны возвести ее в рыцарское достоинство или как там это бывает?
— Дам не возводят в рыцарское достоинство, Элли, — поправила его жена. — Вот он, как я понимаю, уже считается рыцарем. Как вы думаете, мисс Триклбэнк? Он рыцарь?
— Я не… не имею понятия.
— Хотелось бы посмотреть, какое платье она наденет на свадьбу, — призналась миссис Томпкинс. — Думаю, на своей свадьбе она будет выглядеть не хуже самой королевы Виктории.
Элиза бледно улыбнулась. У нее немного кружилась голова: мясная лавка с ее запахами была слишком близко.
— Пойдем, Поппи. Нам надо уже быть на рынке.
Они распрощались с хозяевами и вышли на улицу.
Но головокружение не проходило. Впечатление было такое, как будто вокруг головы вращается некий сгусток энергии и высасывает из нее все мало-мальски разумные мысли. До сих пор Элиза не представляла себе леди Кэтрин в свадебном платье (спасибо, миссис Томпкинс!), а теперь, когда представила, ей захотелось присесть и подождать, пока голова перестанет так нестерпимо кружиться.
— Тебе нехорошо? — спросила Поппи.
— Все отлично, — чирикнула Элиза — уже во второй раз за сегодняшний день. Конечно, об «отлично» и речи не могло быть. Ее будто несло куда-то по течению, и это ощущение было таким сильным, что она не заметила человека, вставшего у нее на дороге, и чуть было не налетела на него.
— Вы мисс Триклбэнк?
Элиза и Поппи ахнули одновременно. Мужчина был одет как англичанин, но говорил с заметным акцентом.
— Кто вы такой? — сердито поинтересовалась Поппи.
— Приношу свои извинения. Я заходил к вам на Бедфорд-сквер с письмом, но человек, открывший мне дверь, сказал, что вы ушли на рынок.
Элиза взяла Поппи под руку и окинула незнакомца подозрительным взглядом.
— Вы приходили ко мне? С какой целью?
На лице незнакомца появилось выражение крайней растерянности.
— Меня послал… э… ваш… друг?..
— Это вы у нас спрашиваете? — наседала на него Поппи. — О каком друге идет речь? Друзья не посылают гонцов, разве не так, сэр? Друзья сами приходят, когда им этого хочется.
Незнакомец откашлялся, посмотрел Элизе в глаза и произнес:
— Ваш друг, мадам. Он просит, чтобы вы пришли в Мэйфэр. Я должен проводить вас туда.
— Никуда я с вами не пойду! — Элиза сделала шаг назад. —
Незнакомец совсем растерялся.
— Вы же слышали, что она сказала, — сердито бросила ему Поппи.
Он, кажется, вдруг что-то вспомнил. Порылся в кармане, вытащил руку и протянул Элизе ладонью вверх. На ладони лежали карманные часы, которые она подарила Себастьяну.
— Он велел показать это вам. Сказал, что вы поймете.
Элиза взяла часы с ладони.
Стало быть, Себастьян хочет, чтобы она пришла к нему. Но что она должна понять? Весь Лондон уже считает, что он вот-вот сделает официальное предложение Кэтрин Моэм, если уже не сделал.
— Кто вы?
— Гвардеец на службе его величества.
— Выдумывает, верно? — Поппи вопросительно посмотрела на Элизу, одна ее бровь высоко поднялась от удивления.
— Но тот, кого вы называете моим другом, раньше сам приходил на Бедфорд-сквер либо присылал записку. Отчего же он не пришел теперь? — спросила Элиза.
— Теперь, мадам, многое изменилось. Я знаю лишь то, что мне приказано сделать.
Да уж, многое теперь изменилось. Всему свое время, и ее дружба с Себастьяном подошла к концу. Что толку сейчас идти к нему? Только сердце станет болеть сильнее. Но решение приняла за нее Поппи.
— Иди, — сказала она, снимая с плеча Элизы холщовую сумку. — Судьи весь вечер не будет дома. Я скажу ему, что ты зашла к подруге на чашку чаю. Это ведь правда.
— Поппи!
— Элиза! — ответила та упрямо. Взглянула на незнакомца, потом передвинулась так, чтобы заслонить Элизу от него. — Милая, только тебя он может выбрать, — сказала она шепотом. — Но если ты сейчас не пойдешь, то можешь упустить свое счастье.
Элиза моргнула. Она слишком долго смотрела в глаза Поппи.
— Мисс, — позвал ее гвардеец.
Элиза обошла Поппи и оказалась с ним лицом к лицу.
— Откуда мне знать — может, вы собираетесь меня похитить?
— Простите? — У него даже глаза округлились от изумления.
— Не собирается он тебя похищать, — заверила ее Поппи. — Ты только глянь на него! У него же ангельское личико!
Молодой человек вспыхнул.
— Возьмите тогда с собой и эту, — предложил он, указывая рукой на Поппи. — Двое на одного, так? — Потом он указал на наемный экипаж. — Соблаговолите пройти, мадам.
Элиза снова посмотрела на часы, которые так и держала, крепко сжимая в руке. Ей очень хотелось повидать Себастьяна. Боже правый, как же ей хотелось с ним увидеться, хотя она знала, что после встречи ее сердце будет разрываться на части. Она взглянула на Поппи, и та энергично закивала ей.
Ладно, она поедет. Увидит Себастьяна в последний раз — одетая в простенькое повседневное платье и старенький, хотя и очень теплый плащ.
— Ладно, — проговорила она так тихо, что едва сама расслышала себя. Сошла с тротуара и последовала за посланцем к ожидавшему ее экипажу. Гвардеец усадил ее в экипаж, сам уселся на козлы рядом с кучером и велел тому ехать. С тротуара Поппи весело помахала Элизе.