Замуж за ревизора

Муравьева Ирина Лазаревна

Солнце уже практически село. Его лучи снова преломились об окна башни Бройте, создав иллюзию света. А несколько особо игривых солнечных зайчиков забежали в дом губернатора, остановились на нежном лице хозяйки, зажгли янтарем ее каштановые пряди, коснулись губ, придав им кораллового цвета, и исчезли огоньком в глазах Мэри. Все это было так быстро, что Сэдрик не успел и опомниться. Мэри спустилась с лестницы. Встала возле него. В прихожую уже пробрались сумерки.

— Я решила оставить серое платье, — словно оправдываясь, сказала девушка.

— Да. Тебе очень идёт, — выдохнул Сэдрик, все ещё наблюдая лёгкие отблески

последних лучей в глазах своей супруги.

— Спасибо, — ответила Мэри и улыбнулась. Кажется, у нее даже слегка порозовело щеки. Сэдрик улыбнулся жене в ответ и хотел было взять ее за руку, как на дворе послышался дикий лай, а затем ещё и крики.

— Отстань, барабесова псина! Чтоб Тир забрал тебя в свои чертоги.

Судя по всему, Черныш уже встречал гостей. И Сэдрик с Мэри были вынуждены поспешить последним на помощь.

Глава 29

Когда молодые супруги выбежали во двор, их ждала весьма странная картина: господин Хендрикс и преподобный Амира залезли на бочки для воды и своими ботинками пытались отбиться от Черныша, хищно кружащего подле них. Пёс скалил зубы, рычал, но не трогал гостей. Которые, несмотря на это, орали и визжали так, будто им уже отгрызли по ноге.

Сэдрик первым бросился было на помощь пострадавшим, но Черныш зло зарычал и на него. Тогда Мэри попробовала подозвать пса. (Нутром она не любила ни Хендрикса, ни Амира, но понимала, что это вовсе был не повод запугивать их собакой). Черныш посмотрел на хозяйку, затем на гостей и, рыкнув последний раз, вдруг успокоился. Шерсть его, прежде стоявшая дыбом, опустилась, и пёс гордо прошел к Мэри и сел возле нее.

— Мерзкая собачатина! — выругался Хендрикс, — Я сотню раз говорил лорду Вертону, что пса надо было пустить на бойню.

Сэдрик, помогавший престарелому гостю слезть с бочки, замер.

— Вы знаете этого пса?

Хендрикс нервно сглотнул, осознавая, что после пережитого стресса кажется сказал лишнего. Отвечать, однако, ему не пришлось.

— Это Готфер, старый пёс лорда Вертона, — послышался неподалеку приятный мужской баритон, — Он из породы сторожевых варлов. Они ужасно верные, как вы, наверное, знаете.

— И ужасно живучие, — с недовольством пробормотал Хендрикс.

Но никто не обратил на его слова внимания. Обладатель баритона тем временем вышел из тени крепостных ворот. Им оказался высокий широкоплечий мужчина. Тело его было мощным, мускулистым. Красивый темно синий костюм не скрывал достоинств фигуры хозяина. Волосы испещряла седина. Недлинная борода была аккуратно расчесана. Серые глаза казались усталыми, но когда гость взглянул на священника, все ещё стоявшего на бочке, в них сверкнул озорной огонек.

— Любезный Амир, позвольте, — сказал он и буквально одной рукой, словно куклу с полки, снял святейшество с его постамента.

После чего гость обратился к Сэдрику, который так же, как и остальные смотрел на него широко раскрыв рот.

— Господин губернатор, боюсь мы не представлены. Я Этьен Лантен, вы любезно написали мне приглашение на сегодняшний ужин.

Сэдрик наконец смог собраться и протянул гостю руку для пожатия. Да, явно не так представлял он себе спивающегося мецената.

Последний, крепко пожав руку Сэдрика, перешел к Мэри.

— Позвольте, — сказал он, взяв ее руку в свою и поднеся ее к своим губам.

Мэри,

сама не понимая от чего, слегка вспыхнула. Господин Лантен был выше ее почти на три головы. Его рука казалась огромной лапой. Кожа на ней была шершавая и грубая. Но, между тем, серые глаза смотрели на Мэри очень тепло, немного даже по-дружески.

— Хендрикс, Лантен, Амир и наш славный губернатор! — услышала Мэри ещё один новый для нее голос. На этот раз старческий. Это доктор Вик последним прибыл на вечер.

— Смотрю, все ещё живы! — проконстатировал врач.

Сэдрик слегка кашлянул, после чего все же снова одел свою маску радушного хозяина и пригласил всех наконец в дом.

За столом царило удивительное молчание, разрушаемое лишь звучным чавканьем Арона. (В связи с чем Мэри поставила себе заметку обязательно уделить внимание манерам лже-пасынка). В остальном гости сидели весьма мрачные, поглядывали друг на друга с недоверием и даже некой неприязнью. Даже по расположению мест было видно, какие коалиции существуют в Бройте. Старина Хендрикс занял место по правую руку от губернатора, при этом возле себя заботливо поставил бутылку, чтобы по возможности подливать Сэдрику вина. Его преподобие Амир придвинул свой стул как можно ближе к Хендриксу. По его бегающим глазкам и поту на лбу было видно, что слова Мэри о проверке не прошли для священника даром. И если он и не вычистил до блеска свой приход, то точно вычистил и перепрятал в надёжное место подаяние из приходской копилки. Доктор Вик, напротив, выглядел весьма расслабленно. Он сел возле Мэри, которая занимала место по левую руку от мужа. На губах его читалась лёгкая усмешка, а когда он обводил взглядом присутствующих, то было видно, что старик смотрит на них почти как на лабораторных крыс для своих опытов.

Возле доктора Вика сидел Арон, и, кажется, был единственным довольным ужином человеком. По крайней мере его съестной составляющей.

Господин Лантен занимал место в противоположной от Сэдрика главе стола. Как и Хендрикс, он подставил бутылку с вином поближе к себе, но с исключительной целью наполнять ею лишь свой бокал.

Кати и Марта то и дело сновали из столовой в кухню. Первая бросала короткие игривые взгляды на священника. Вторая — весьма длинные и томные на губернатора. Амир от взглядов Кати отводил глаза. Сэдрик — полностью игнорировал Марту. Как хозяин дома он мог бы прилагать хоть немного усилий к тому, чтобы гости чувствовали себя уютнее. Но кажется молодого губернатора весьма устраивал и такой ход дел. По крайней мере выглядел он весьма довольным собой и ни капли не стеснённым. Мэри же отчаянно пыталась вспомнить: чем развлекали за столом гостей ее тётушки? Но как назло все лёгкие светские разговоры вылетели из головы, оставив место лишь нервным и частым взглядам в сторону старинных часов.

Наконец господин Хендрикс решил прервать затянувшееся молчание. Он учтиво подлил вина Сэдрику, а затем поднял свой бокал.

— Какой прекрасный вечер! — провозгласил он.

Все косо посмотрели на старика, но тот весьма уверенно продолжал:

— Хочется провозгласить тост: за нашего нового губернатора. И за то, чтобы его руководство в Бройте было справедливым.

— «Интересно: справедливым для кого?» — подумалось Мэри, которая абсолютно четко полагала, что справедливость может быть для всех разной.