Замуж за ревизора
Шрифт:
Мэри в нерешительности стояла перед домом доктора Вика. Ей очень не хотелось врать и выкручиваться перед этим человеком. Что весьма странно, учитывая то, что ещё недавно врать и выкручиваться перед Сэдриком у нее выходило весьма неплохо. Но это было совсем другое. И дело вовсе не в том, что Сэдрик был ее мужем. Просто с ним она не чувствовала того ощущения неправильности происходящего, и разговаривая даже входила в некий азарт. Будто все это лишь игра для них двоих.
Мэри тряхнула головой: игра для двоих. Откуда у нее такие странные мысли? Она сделала ещё шаг по направлению к дому доктора.
Что
Тетушка Клавдия жаловалась на постоянную мигрень. Поэтому при каждой генеральной уборке запиралась у себя в комнате, громко охая и требуя то чая, то конфет, чтобы боль эту смягчить.
Мэри была не уверенна, что мигрень подойдёт для ее случая: громко охать она не привыкла, да и доктор Вик мог скорее предложить трепанацию черепа, нежели чаю с конфетами.
Тетушка Сюзанна была постоянно беременна. Они с дядюшкой Маком правда были очень милыми людьми, но не смогли себе позволить оставить Мэри как раз из-за того, что и своих детей кормить было практически нечем. Из опыта тётушки Сюзанны Мэри знала, что беременность должна сопровождаться постоянной тошнотой, не терпимостью к резким запахам и частыми сменами настроения. В основном в сторону слез.
Мэри не чувствовала себя настолько несчастной, чтобы плакать, да и женаты они с Сэдриком были без малого неделю. Слишком небольшой срок, чтобы даже подумать о беременности. (Что не помешала ей предложить Сэдрику такой вариант развития событий уже на второй день брака. Опять же: то был блеф и игра. Доктор Вик подобное точно не оценит.)
Тетушка Софи очень любила медицинские справочники. И пусть сама она болела крайне редко, зато постоянно ходила то к одним, то к другим своим знакомым с этими самыми справочниками, и стоило кому-то в доме чихнуть, Софи тут же находила самую жуткую причину этого недуга. Чаще всего такую, что легче было умереть, чем вылечить ее. В итоге дядюшку Палмера и тётушку Софи перестали приглашать в гости до тех пор, пока дядюшка не отобрал у жены злополучный медицинский справочник.
Мэри безусловно могла вспомнить пяток болезней, которые тетушка приписывала ей. Только те были столь мало совместимы с жизнью, что доктор скорее сразу уложил бы ее на операционный стол, чем отправился с ней прогуляться.
И наконец тетушка Салли. Та самая Салли, что выгнала Мэри из дома под наступление холодов. О, эта женщина страдала от ужасной аллергии на орехи. Один маленький, малюсенький орешек, и ее раздували как мяч. Почему только Мэри не решилась, уходя, подбросить ей горстку этого лакомства в кофе? Однако, мама учила ее не делать зла. Даже в ответ на другое зло. Особенно в ответ на другое зло.
Стучаться к доктору Вику с жалобой на аллергию так же не было смысла: кожа Мэри была чиста, и фигура ни капли не походила на шар. Поэтому девушка избрала самый лучший на ее взгляд способ.
Мэри подошла к двери, позвонила в дверной колокольчик и когда доктор вышел спросить «что угодно госпоже Скрол?» она просто ответила:
— Добрый день, господин доктор. Позвольте пригласить вас на прогулку.
Глава 33
Сэдрик и Арон стояли возле черного входа в дом доктора.
— Знаешь,
— Неужели? — бросил ему Сэдрик. — То есть ты тоже предлагаешь напрямую спросить доктора Вика: простите, не подскажите ли кто и как убил моих предшественников?
— Тоже вариант, — пожал плечами Арон. — Все лучше, чем рыться в его вещах, надеясь, что это останется незамеченным.
— Послушай умник, — фыркнул Сэдрик, — основа тайной проверки в том, что она «тайная». И знай милые горожане Бройте зачем мы здесь на самом деле, я вовсе не уверен, что наши намерения приветствовались бы. А теперь: не трать времени даром и лезь в окно.
Сэдрик указал помощнику на крайне небольшую форточку.
Арон снова вздохнул: он работал с Сэдриком вот уже несколько лет. С тех самых пор как тот спас его на рынке от королевской гвардии. Мать Арона тогда болела, отец снова пил, а бремя заботы о младших легло на плечи семилетнего Арона. И тот сделал единственное, что мог сделать на тот момент. Направился за помощью в банду Серых Роз. Те охотно брали под свое крыло таких бедолаг, как Арон. Выдавали вещи, паек, даже лекарства, если те были нужны. В обмен на маленькие услуги: залезть через дымоход в дом богатого человека, срезать кошелек у того, на кого указали старшие, или, под видом родственника, передать весточку в городскую тюрьму. Поручений было много. Исход у каждого из них один: если тебя поймают — беги. Не смог убежать — пеняй на себя.
Арон был маленьким, ловким, и обычно у него более чем удачно удавалось скрыться с места. Пока Дохляк — правая рука главы Серых Роз — не приказал Арону срезать сумку у одного зеваки на рынке. Работа, казалось, была проще простого. Объектом оказался совсем молодой паренек, по костюму недавно приехавший в столицу из глубинки. Не фермер, но и не зажиточный господин. Как и многие приезжие, парень больше смотрел по сторонам, чем на свою собственную сумку. Арону надо было лишь срезать ремешки и…
— Привет! — едва Арон, прижимая к себе добычу, хотел сделать ноги, как путь ему преградил какой-то тип в дурацкой широкополой шляпе.
Арон хотел прошмыгнуть мимо, но был пойман за плечо. Руку, поймавшую его, Арон хотел по обыкновению своему укусить. Только у незнакомца были кожаные перчатки.
— Вот барабесы! — подумалось Арону.
Он все же изловчился и лягнул задержавшего его гада. Тот, не ожидая последнего, отпустил руку. Этого Арону и было надо. Вырвавшись, он со всех ног помчался по базарной площади. Однако и преследователь не отставал.
Распихивая всех, кто попадался на его пути, он мчался за Ароном с такой скоростью, что мальчик подумал: не демон ли это. Впрочем, ему оставалось совсем немного до спасительного переулка, где есть потайной люк, ведущий в логово банды. Так что нос он этому демону все же утрет.
Только последний не думал сдаваться. Арону надо было проскочить через телегу, нагруженную тыквами, как случилось невероятное: незнакомец что-то кинул перед собой и лошади, стоящие во главе телеги, встали на дыбы. Сама телега перевернулась. Тыквы высыпались на землю, преграждая Арону путь. Секунда замешательства — и Арона уже схватили за локоть.