Замужем за облаком. Полное собрание рассказов
Шрифт:
– Я не имел в виду…
– Дайте мне закончить. Помните, как называлось первое упражнение? «Кража гравитации». Кража на то и кража, чтобы происходить незаметно. Вы догадываетесь о том, что дома у вас побывал вор, лишь после того, как замечаете отсутствие некоторых предметов. Вы когда-нибудь были влюблены?
Застигнутый врасплох этим вопросом, Харви наморщил лоб:
– Влюблен? Вообще-то, был…
– И она разбила вам сердце?
Грег смог только молча кивнуть, думая о Лоре.
– А когда все было кончено, у вас не возникло ощущения, что она что-то у вас украла? Что-то ей не принадлежащее?
– Да. Да, именно так!
Крис улыбнулся
– Тогда я скажу одну вещь, которая вас утешит: сегодня и во время предыдущего занятия вы отнимали у этой женщины то, что принадлежало ей. Представьте себе такую картину: она сидит у себя дома перед телевизором. Или обедает в шикарном ресторане со своим новым мужчиной. Это не суть важно. Потому что когда вы поднимаетесь в воздух, совершая кражу гравитации, с ней одновременно происходит то же самое. В разгар ее любимого сериала или посреди ресторана, с бокалом изысканного креветочного коктейля в руке, она вдруг взлетает и начинает парить под потолком. И ничего не может с этим поделать. В первый раз, когда ее колени при взлете ударились о край стола, она наверняка запаниковала. «Что со мной происходит? – подумала она с ужасом. – Может, это землетрясение?» Но потом она поняла, что это не землетрясение – это безумие. В нарушение всех природных законов земля самым буквальным образом уходила у нее из-под ног. Она взмывала в воздух и не могла ни остановить, ни объяснить происходящее. – Крис сделал паузу, давая ему возможность представить себе эту сцену. – Трудно сказать, что страшнее: такой вот неожиданный полет или неспособность найти этому разумное объяснение.
Харви рассмеялся. Он просто не смог удержаться, вообразив, как эта сучка Лора, расфуфыренная, в вечернем платье, парит над столиками фешенебельного ресторана, нелепо раскорячив руки и ноги, а ее хахаль взирает на это с разинутым ртом и выпученными глазами.
– И сегодня тоже? Когда мы бегали в воздухе вверх тормашками? С ней это случилось тоже?
– Разумеется. Вор не только забирает вещи, он еще кое-то оставляет после себя. В большинстве случаев это чувство потери, черная дыра. Пустота, которая остается внутри вас после утраты чего-то важного и ценного.
– И она уже никогда не сможет доверять гравитации, – вслух подумал Харви.
– Вот именно, – сказал Крис, ткнув его пальцем в грудь.
– И ее будет мучить страх, что это может повториться в любой момент? Всякий раз, когда я поднимусь в воздух?
– Или устроите пробежку вниз головой.
Теперь Харви расхохотался уже в полный голос:
– Мне это нравится! Это здорово! Вот только…
– Что – вот только?
– Что, если она забудет? Рано или поздно, через несколько месяцев или через три года. Нам ведь свойственно забывать, и даже самый печальный опыт со временем стирается из памяти.
– Не забудет, если ей периодически напоминать. – Дабы продемонстрировать свою мысль, Крис шагнул назад, расставил ноги и положил руки на живот: изначальная поза для «кражи гравитации». – Если будете практиковаться, вы научитесь делать это самостоятельно когда вздумается. И вы всегда сможете ей напомнить.
Харви взглянул на блестящий паркетный пол и подумал о «Бит-стрит». О симпатичной и доброжелательной Грете, о красавице Бесс, преподававшей Фельденкрайза. Он подумал о работягах, с багровым от натуги лицом ворочавших штанги, и о дамах зрелых лет, мучительно выполнявших повороты туловища. Это был просто тренажерный клуб, не более и не менее того. Или же нет? Одновременно с догадкой по хребту
– Почему я? Почему я оказался здесь?
– Помните, как вы сказали: «Долбаная сучка!»? Помните, как вы были разгневаны в тот момент?
– Да, это случилось в кинотеатре.
– Верно. Хороший вор всегда исполнен гнева. Он гневается на то, чего он не имеет. На то, что ему не досталось. На то, чем его обделили. И этот гнев привел вас сюда. Как и других. Надо очень-очень сильно разозлиться, чтобы попасть в этот класс. Вам понравились люди, которых вы тут встречали? С ними легко и приятно общаться, не так ли? Вот почему в классе так мало учеников – у каждого, кто задерживается в «Бит-стрит», есть что-то, что он стремится украсть. Просто раньше вы об этом не догадывались.
Харви еще раз повторил эти слова, чтобы почувствовать их вкус на языке:
– Долбаная сучка!
Вкус был изумительный. Как хот-дог сразу со всеми приправами, какие только могут быть.
Великая Китайская Стенни
История эта проста и незатейлива, однако, зная Этриха, могу предположить, что попытка ее пересказать не обойдется без осложнений. Так уж повелось, что все с ним связанное неизбежно осложняется, зачастую без всяких на то причин.
Случилось это много лет назад. В ту пору Этрих жил в Европе, и жил очень даже неплохо. Он умел шикануть и подать себя в лучшем виде, одни кашемировые носки чего стоили. Знакомые его расхваливали, родные им гордились. Короче, тогда он был на вершине успеха – за два года до того, как слег.
Мое пребывание в Европе было сравнительно недолгим, но с Этрихом я свел знакомство тотчас по приезде, благо мы работали в одной компании и даже в одном ее подразделении. Он мне сразу же очень понравился, и впоследствии я старался по возможности проводить больше времени в его обществе. Будучи успешным бизнесменом, он также имел все данные для того, чтобы стать политиком или актером. Винсент не просто умел складно излагать свои мысли; он говорил вещи, которые вам запоминались надолго. Он был одним из тех людей, которые легко могут завладеть вниманием любой аудитории, так что слушатели непроизвольно подаются вперед, отрываясь от спинки своего стула и стараясь не упустить ни единого слова.
Возможно, это было одной из причин, по которым во время наших деловых поездок его в каждом аэропорту встречали красивые женщины. Порой, но далеко не всегда его встречала и жена, которая, впрочем, тоже была красавицей.
Их было много. Помню миниатюрную англичанку с глазами Одри Хепберн, приветствовавшую его взмахом наманикюренной руки на выходе из зоны прилета в Хитроу. В другой раз его поджидала смуглая знойная перуанка, которая была в ярости из-за чего-то им ранее сделанного и при встрече едва не влепила ему пощечину. Но к тому времени, как ее лимузин довез нас до гостиницы, эти двое уже смеялись, исподтишка обмениваясь красноречивыми взглядами.
Вот уж в чем Этрих никогда не испытывал недостатка – в женщинах и их красноречивых взглядах исподтишка. Некоторые доставляли нас из аэропорта до своего города в тонированных дорогих авто под приглушенные звуки джаза, наполнявшие салон через восемь динамиков. В других случаях мы продвигались к городским огням в старых помятых такси – «ладах» или обшарпанных желтых «фиатах», – теснясь втроем на заднем сиденье. По дороге Винсент оживленно беседовал с очередной дамой, выясняя ситуацию на месте и тут же строя планы на ближайшие дни.