Занимательная геометрия
Шрифт:
— Саш… А какого хрена ты раньше мне об этом не сказал? Меня, по сути, обвинили непонятно в чем, а ты молчал?
— А что именно тебе непонятно? Ты чего там натворил такого, что абсолютно адекватная, вменяемая девушка такие перлы мне подбрасывает, а? Что-то мне подсказывает, Дёня, что лучше тебя никто об этом не знает…
— Млять. Саня, я все могу понять. Ты, конечно, крутой босс и начальник. И даже, наверное, знаешь, почему и зачем так делаешь, но почему не сказал ДО того, как она уехала?
— Потому, что Вероника попросила тебе ничего не сообщать. Я выполнил её
— Чего?
— Твоей реакции. Любопытно было. Давно я таких чудес не видал.
— Развлекаешься за мой счет?
— Нет. — Тон его снова похолодел. — Жду твоих объяснений. И это уже не шутки.
— Дней через десять приеду, и все тебе объясню. Лично.
— О — па — па!!! Это что за новости?! А я тебя сюда звал, что ли?
— Нет. Я беру отпуск, если помнишь, я там не был пять лет. Если не шесть. Имею право, полное.
— Все так серьезно, что ли? Зачем, Дэн?
— Разводиться буду. Нужно лично присутствовать.
— Охренеть… Какие нюансы… Значит, говоришь, у вас там разногласия в принципах управления возникли? Ну — ну…
— Я этого не говорил.
— Значит, послышалось… Ты продолжай, дружище. Только не тяни. У меня время свободное, конечно, есть… Но не все же на тебя тратить…
— Палыч, не издевайся. Давай, приеду и все расскажу.
— Нет. Хотелось бы услышать сейчас. Только вкратце.
— Я обвинил её в шпионаже. Она обиделась. Этого достаточно? — Дэну даже сейчас не хотелось об этом говорить. Слишком было неприятно признавать свою глупость и порывистость.
— В общем, да. Хотя, конечно, странно. Твой профессионализм раньше сомнений не вызывал. А теперь иллюзия рассыпается на глазах. — Дэну показалось, что шеф прикуривает, там, на другом конце связи… — Кстати. Настоящего виновника нашел? Обещал же мне выслать доклад, еще до праздников…
— Нашел. Не хотел торопиться, после того, как в первый раз облажался.
— Отчасти правильно. И кто это? — Однозначно. Шеф затягивался, и, похоже, сигарой…
— Палыч, ты же бросил курить?! На кой снова начал?
— С вами, друг мой, можно в запой уйти, с такими выкрутасами…
— Да есть у нас тут один салабон. Виталик Земский. В отделе продаж. У парня корона выросла, а мы не заметили. Нужно было лопатой сбивать, и намного раньше. — Дэн подумал, что сейчас тоже не отказался бы от затяжки. Бросил давно, а вот, поди ж ты, дурной пример заразителен оказался… Да и каяться в своих ошибках другу, по совместительству — начальнику, было не очень приятно. Он бы и коньяка сейчас хлопнул, чтобы расслабиться. — В общем, обиделся, что на Женькино место не его поставили. Устроил слив, чтобы Вику убрать… Даже денег не заработал. Прикинь, какой дурак?
— Да… Что-то ты, Дёня, расслабился. Под собственным носом дерьма не видишь… Как у тебя мог такой талантливый фрукт оказаться?
— Да бес его знает, Палыч. Старею, наверное…
— Или дуреешь. Это намного вероятнее… И что, он сам управился, или кто помог? На одной зависти и обиде далеко не уедешь. Или талант оказался, криминальный?
Теперь уже Дэну хотелось и выпить, и закурить, конкретно.
— Нет. Ларка помогла и
— Кто? Секретарь твой?!! Мля. Дэн, я когда тебе говорил, что не нравится мне эта профурсетка? Она-то с чего? Ты ей тоже успел под подол заглянуть?
— В том-то и дело, видимо, что не успел…
— Да ладно? В самом деле? Точно, стареешь, братуха. — Шеф невесело хохотнул. — А она так вокруг тебя вертелась… И каким боком Лариса оказалась замешана?
— Контакты дала Виталику. Намекнула, что у конкурентов, вроде бы, есть интерес. А дальше, как будто, и не при делах была. Только, без её наводки, Виталик не додумался бы, никогда…
— Мда. И что теперь будешь с ними делать?
— Хм… Так-то, убить хотелось бы… Да в снегу прикопать… В наших лесах и не нашлись бы, даже подснежниками. Но, ты ж понимаешь, время не то, и не наши методы…
— Это ты от Серого, что ль, идей понабрался? — Шеф понимающе хмыкнул. — Ты поаккуратнее, смотри, с такими-то мыслями. Кому-нибудь понравятся, воплотят их в жизнь, а тебе отдуваться…
— Палыч, да я ж не маленький, все понимаю…
— Не маленький. А дел наворотил. Что еще с Величко случилось, рассказывай?
— Саш, давай, все-таки, при личной встрече, а?
— Понятно.
— Да что тебе может быть понятно-то?! — Дэн вспылил, еле удержался, чтобы не завопить. Как ему, счастливо и много лет женатому, довольному семьей и детьми, может быть что-то ясно? Когда впору идти и посыпать голову пеплом, настойчиво и многократно?
— Что ты — придурок, Дэн. Ведешь себя, как маленький. С молодой девчухой не мог управиться. Эх, ты…
— Все, Палыч. Заканчивай. До связи. — Но трубку бросать не спешил.
— Ага. Съехал, подлец, с темы. Давай, держи в курсе ваших расследований. И обойдись без членовредительства, я настаиваю.
— Окей.
Вера помнила свой отъезд, будто в тумане. Не отложилось в памяти ни расставание с Таисией Павловной, ни дорога на вокзал, ни долгое ожидание отстающего от графика поезда. Разговор с Дэном остался, но какими-то обрывками: его слова о прощении, о том, что приедет скоро, о чем-то еще… Потом она долго сомневалась: что было на самом деле, а что она уже досочиняла. Ведь не раз представляла себе эту встречу — и до неё, и после. Представляла и надеялась, что не будет её. Слишком страшно было смотреть ему в глаза после… предательства? Слабости? Безрассудства? Она толком не знала, как свое возвращение к Мише назвать.
И было ли это возвращением, или прощальным аккордом в их песне — тоже не знала. Михаил вел себя, как ни в чем не бывало, окружал вниманием и заботой, так необходимыми ей сейчас, кормил с ложечки, на руках носил, практически, ни в чем и никогда не упрекая… И в поезде, всю дорогу, не оставлял её больше, чем на десять — пятнадцать минут. Во всяком случае, каждый раз, вырываясь из тяжкого, мутного сна, Вера встречала его внимательный, встревоженный взгляд.
Лишь одна четкая мысль преследовала на всем пути: с каждым перестуком колес, Денис оставался все дальше. И дальше, и дальше… Превращаясь в горьковато — сладкое воспоминание. Которое, тем не менее, никак не стиралось.