Заноза Ледового сердца
Шрифт:
Она вот, как раз таки, совершенно не раздражала, ну почти. Либо с той истории мы почти не пересекались, вернее даже сказать, создавалось впечатление, что она меня избегала. Вот это и бесило. Но подобные мысли посещали меня почему-то перед уходом в глубокий сон, когда её образ после случайной встречи где-нибудь в коридорах, всплывал перед глазами.
Однако, сейчас меня больше пугала моя ближайшая перспектива спортивной карьеры в целом. Зачастую, затяжная «банка» для профессионального спортсмена грозила молниеносным спадом физической формы, что влекло за собой плачевные последствия,
Прозвучала сирена об окончании игры. Еле передвигаясь на каменных ногах, изрядно продрогший, я поучаствовал в рукопожатии. Далее, нас ждала победная раздевалка. Ромашов блестяще на камеру раздавал хвалебные отзывы, все улыбались. Лишь только камера исчезла, большинство лиц потеряло показную бодрость и радость. Нервозное лицо главного тренера скривилось, и он зачитал список тех, кто едет на выезд. Перечислив фамилий закончилось, и я улыбнулся. «Как он предсказуем!»
– А как же Беглый? – не выдержал Михеев, я помотал ему головой в знак того, что это был бесполезный выпад.
Ромашка смерил его взглядом, быстро глянул на меня, и с оскалом, а-ля улыбкой, ответил:
– Ротация состава. Усерднее тренируемся, смотрим игру со стороны, – и заспешил из раздевалки.
Тишина. Занавес. Все знали и понимали всё, а потому слова были излишни. Не делая выносить эти жалостливые взгляды, я схватил клюшку, шлем, краги и вышел из раздевалки. Ноги сами принесли меня на лёд, где уже убрали рамки ворот. Одиноко поблёскивали два прожектора ночного освещения. Это напомнило мне ледовую коробку у дома, где я, восьмилетний пацан, до самого финала обкатывал все наигрыши, что отрабатывал на тренировке. Я горел. Нет. Пылал. Тогда. А сейчас? Пустота. Мощно оттолкнувшись правой ногой так, что аж лёд затрещал, разлетаясь под лезвием в тысячи осколков, я начал набирать скорость. Я играл. Сам. В своей голове свой собственный матч с самим же собой. Только вот что здесь было наградой?
Я понятия не имею, сколько длилась моя ледовая схватка с пустотой, но остановил меня силуэт на бортике, на месте главного. Неизменно синее платье выше колена, подчёркивающее сочные плавные изгибы, форменный пиджак. Я узнал сразу, кто за мной наблюдал. Разогнавшись, я подлетел к борту, резко затормаживая, обдавая самозванку-тренера веером ледяных брызг. Она лишь слегка отстранилась, но не убежала, даже не психанула, лишь наоборот, картинно отряхнулась, вытерла лицо и пригладила причёску.
– Что, даже не скажешь, какой я придурок? – вопросительно уточнил я.
Она слегка улыбнулась. Кстати, сегодня она была без своей фирменной красной помады. От чего выглядела милее, не такой уж и стервой.
– Этот финт со мной проделываешь не ты первый, – съязвила
– Важно не количество, а качество, – рявкнул я, распаляясь неизвестно от чего.
Скорее от того, что даже за её язвительностью, я рассмотрел жалость и сочувствие, а это мне вообще не нужно. Не надо мне вот этих слезливых сантиментов, хоккей не создан для соплей.
– Что, пришла порадоваться, наслаждаясь поражением кровного врага? – теперь уже съязвил я.
Было видно, что слова мои прилетели ей похлеще оплеухи, она даже отшатнулась. Серые глаза на секунду вспыхнули ужасом, а потом опустились вниз. «Чёрт, я и правда придурок», – вдруг спохватился я. Липкое чувство собственной ничтожности за то, что я просто так сорвался на неё, фактически без повода, подступило к горлу и уже прожигало адским огнём изнутри.
–Прости, несу ерунду, – чуть спокойнее уже добавил я, – просто не хочу, чтобы меня жалели.
Она снова подняла на меня глаза, прищурилась – проверяла, не блефую ли. Секунда. И она протянула мне кулак, который я отбил.
– Проехали, – ответила она, на самом деле, жалость растляет, тут ты прав, а вот поддержка – совершенно иное. И хоть ты, видимо, до сих пор и уверен, что мы враги. Я, всё же, надеялась, что уж, как минимум, топор войны мы зарыли.
– Да-да, согласен. Ты снова права, – я вскинул руки, сдаваясь, перемахнул через борт и сел на скамейку, развернувшись, чтобы видеть лицо Занозы, – как оцените рисунок игры, коуч?
– Нууууу, скорость беговая – на уровне, но вот с правого фланга заход на ложный замах и бросок с неудобной – стоит ещё поработать.
Я искренне рассмеялся. Да, и тут она тоже была права. Этот элемент получался ещё через раз.
– Честно говоря, ты бы вполне могла заменить Ромашку. Толка бы больше было. Да и ты, явно, приятнее.
– Сочту за комплимент. Спасибо. Но я бы тебя била.
– Леди любит доминирование? – игриво уточнил я, но она даже не смутилась.
– В командной игре без этого никак, а ты – позер!
– А, ну то в игре. Такое принимается. А в жизни?
Она наклонилась ко мне так, что я смог по-хозяйски пройтись взглядом по вырезу горловины платья, и добавила:
– Вырастешь – узнаешь!
– Ой, Заноза, ну вот давай хоть ты не будешь опускаться до уровня дешёвых шуток по поводу моего роста. Я, как минимум, выше тебя, как максимум, эту тему я уже проработал.
Она снова рассмеялась и села рядом.
– Я, на самом деле, с личной просьбой, – начала она.
– Ой, нет, наряжаться тыквой не буду, – махнул рукой я, намекая на съёмки очередного промо.
– Да угомонись, говорю же, личная. У меня стопка газет, которые надо изучить, и ещё журналов ворох. Буду делать свод информационный, можешь меня до дома докинуть?
– Интересно, с чего такая честь, что именно я выбран личным таксистом? Ты подкатываешь ко мне что ли?
– Ой, ну вот теперь ты не опускайся до уровня низкосортного юмора, – она поморщилась, – ты просто не в курсе, но мы с тобой живём в одном подъезде. Я на 8, ты на 17.
– Да, ну! Серьёзно? – я искренне удивился, что за всё это время мы ни разу не пересеклись.