Запасный выход
Шрифт:
Мы выяснили, что наше дитя каменных джунглей, проведшее всю жизнь в конюшне, боится высокой травы (особенно когда высокие травы щекочут брюхо), не умеет искать падалицу под дикими яблонями, пугается взлетающих перепелок и треска сучков под ногами. Что ему интересно пробовать на вкус листву всех деревьев, обкусывать нижние ветви. Что выросшая на перепаханном поле зеленая отава необычайно сладка.
Во время этих прогулок стало ясно, что мы не справляемся с нашим конем. Пару раз Люба возвращалась в слезах, и мы вместе отправлялись на поиски по следам, отчетливо видневшимся на влажной осенней земле.
И мы написали Насте, к которой летом ездили в Ярославскую область. Она обещала помочь.
А пока Любка на четыре дня отъехала в Москву на супервизорскую группу, у меня начался запой. Я забросил прогулки с лошадью, забросил свою работу, засел дома и утратил всякий интерес к ведению жизни.
Как может начаться запой у давно не пьющего человека? – спросите вы.
Легко. Я знаю, как это начинается у меня, знаю, как заканчивается. Я проходил через это множество раз – сначала с алкоголем, а теперь без алкоголя, мне это совсем не впервой, я уже тертый калач. Я вам расскажу.
Запои у меня бывают разных типов – расслабленные, рабочие, хулиганские запои, ну и, конечно, – обиженные запои по восстановлению справедливости, они наиболее частые. Во время отъезда Любки случился расслабленный.
Мы встали рано, и я был хорош. Вскочил первым, затопил печь, заварил чай, покормил Феню. Осмотрел машину перед дорогой, проверил уровень масла, завел прогреваться. Спросил у Любки, взяла ли она деньги, документы, ключи от квартиры, телефон, зарядники для телефона и ноутбука. Я был бодр и деятелен, меня ждали подвиги: к ее возвращению я решил переделать столько дел, что она просто ахнет. И это было приятно представлять, как она ахает. Перед запоем всегда внутри царит подобное возбуждение.
И вот, помахав вслед ей, я возвращаюсь в дом и открываю свой ноутбук. Меня уже подмывает. Я уже все знаю наперед, хотя продолжаю надеяться. Передо мной чудесная развилка. В одну сторону ясная, тяжелая дорога в гору. Вся математика этой дороги очень проста – сколько сил потратишь, столько пройдешь. И чем больше потратишь, тем больше радости, тем больше ты молодец.
В другую сторону… я знаю, что там обычно случается в расслабленных вариантах. Обычно я решаю, например, глянуть всего одну серию какого-нибудь сериальчика. Он ведь может возбудить на работу, вдохновить как-нибудь. А потом рассчитываю начать работать.
И каждый раз я смотрю две-три серии, потом обкладываюсь пряниками и смотрю до ночи. Глаза иногда болят так, что приходится смотреть то одним, то другим. Мне скучно, мне не нравится этот сериал, но я не могу захлопнуть ноутбук. На следующий день меня ждет стыд, и забыться от этого стыда можно только во время очередной серии. Или еще, когда ты дошел до экстремума, можно раскладывать пасьянсы под музыку.
Дни начинают впустую выщелкиваться из жизни. Малейшее напряжение воли только напоминает тебе, что этой воли у тебя нет и никогда не было. Ты не мужик.
Стыд стоит за твоим плечом и лупит тебя по голове так, что ты морщишься от отвращения к себе.
Что еще можно сказать о началах запоев? То, что больше чем в половине случаев (запои по восстановлению справедливости случаются больше чем в половине
Как бы вам описать эту чудесную вещь? То одно приходится описывать, то другое, и все это не абы какие невиданные или загадочные объекты или явления. Убойный цех, старый гнедой конь, запой или обида. Самые обычные штуки, но они часто как-то выпадают из внимания. Можете даже поставить эксперимент: найдите где-нибудь старого гнедого коня, посмотрите на него, а потом попробуйте описать. Или расшевелите свою старую обиду, а потом внятно изложите, чем она является.
Моя обида – это дверка к свободе, к полету, к неистощимому винному подвалу. Ее не стоит открывать, но хочется: за ней разбегаются дороги возможностей, лакомые пути, закрытые от меня в обычной жизни.
Обычно ведь совершенно не собираешься умирать в детстве: умирать как-то глупо и некрасиво. А вот стоит обидеться на бабушку или на сестру, как сразу приходит в голову умереть и потом со злорадством смотреть, как плачут и убиваются над твоим маленьким бездыханным телом осиротевшие без тебя близкие.
О мои эмоции! О мои сладкие и бесплатные дозы дофамина, серотонина, окситоцина, эндорфинов, кортизола, соматостатина, фенилэтиламина, вазопрессина, адреналина и норадреналина!
Я люблю чудесный гнев, достойный античных героев, он расширяет мою грудь, натягивает кожу на черепе, хищно отводя уши назад, выпячивает мою нижнюю не очень выдающуюся челюсть. Сколько чудесного поступает в мою разжиженную от семейной жизни кровь из желез внутренней секреции!
А непереносимая боль утраты! Когда я думаю о том, сколько всего не поимел из-за Любки, – как сладко рвутся внутри струны, связывающие меня с необретенным, неоткрытым, неокученным в разных позициях!
Величественное презрение, печаль и бессилие жертвы, вина, энтузиазм и злость – сколько разных вкусов можно перепробовать, сколько разной химии! Если распробовал эмоциональный впрыск гормонов, алкоголь отдыхает. От меня не наносит похмельным выхлопом, я могу управлять автомобилем и сдавать любые анализы, я экономлю кучу денег, невидимо вводя сам в себя требуемые вещества в различных соотношениях!
Обида требует восстановления справедливости и отменяет всякий долг и ответственность. Сама по себе обида ни сладка, ни горька, она бесцветна и безвкусна, как стеклянная бутылка. Главное – открыл ее или закрыл, присосался к эмоциям или не присосался.
Некоторые становятся приверженцами одного какого-то напитка – есть водочные люди, есть пивные, есть винные алкоголики. Я пил всё. Так же и с эмоциями: я с удовольствием подсаживаюсь на горячий, терпкий гнев, смакую прохладную терпкую печаль, с удовольствием потребляю даже кислую боль утраты или ядреное отвращение. Главное, чтобы забирало.
А во время расслабленных запоев я кушаю стыд. От него – как бы это сказать вам – некоторым образом цепенеешь. Зрение становится тусклым, плечи придавливаются к земле, голова пустеет. Казалось бы, ничего приятного, да? Но зато какие острые случаются прорывы надежды в самое сердце, как я весь устремляюсь к тому необыкновенному и красивому, которое начнется завтра с раннего утра, когда подскочу с кровати и переделаю все дела! Сегодня-то уже бесполезно. Но с утра оказывается тоже бесполезно.