Запасный выход
Шрифт:
Погружаетесь в оба этих дела с головой, и через год дом более или менее закончен, вы тоже близки к какому-то ужасному и позорному финишу с вашей выпивкой, сил вам хватило тютелька в тютельку, и теперь их едва остается только на ежедневную утреннюю сборку – маленький похмельный подвиг, который никто никогда не оценит. И тут жена заявляет вам, что она не будет больше жить с вами. Любовь любовью, но жить невозможно.
Поэтому в тот момент, когда в дом уже вполне можно вогнездиться даже на холодное время года, вы бросаете пить. Не первый, конечно, раз, но уже прочно.
Ходите в Москве три месяца каждый день на собрания Анонимных Алкоголиков, потом опять уезжаете в свой дом и начинаете ожесточенно доделывать
Жена как-то связывает между собой эти два значительных события вашей жизни – постройку дома и вашу завязку. Она не может поверить в то, что вы бросили пить из-за нее, она не очень уверенный в себе человек. Ради нее еще ни разу никто не стрелялся и не бросал пить. По этой причине жена достаточно хорошо относится к дому, к участку, к картошке, к плодовым деревьям и окрестностям вашего дома, полагая, что именно они помогли вам избавиться от пагубной привычки. И она всячески поддерживает ваше пребывание в загородном доме. Самой же ей приходится жить в Москве, поскольку ваш ребенок ходит в школу, сама она ходит на работу, и, вообще, жизнь – она в городе. Загородный дом – это удачно найденное средство, это место принятия правильных решений и место реабилитации.
Ваша семья живет в Москве, а вы все больше и больше времени проводите в этом своем доме.
Когда к дому пристраивается большая и светлая терраса, когда за время каникул вся семья привыкает к этому дому, когда ваша жена уходит с работы и переходит в режим свободного графика, ваш ребенок начинает плохо успевать в школе. И вы с женой берете его на домашнее обучение. Вы проводите пятый и шестой класс все вместе в деревне, обучая ребенка сами.
Вам, наверное, смолоду нравятся отважные женщины, всякие леди годивы на улицах Ковентри, марины абрамович в неапольских галереях, у которых хватает уверенности красиво и умно предъявить миру свою беззащитность и стать только сильнее от этого. Они похожи на смелые растения, отказавшиеся в своем развитии от бегства и открытые к любому взаимодействию. Они не укрываются от непогоды в норах, не прячутся от опасности в панцирях, не улетают от хищников или от зимы. Их могут срубить, растоптать, съесть или опылить. Они смело растут и цветут навстречу солнцу, приносят плоды. И вот вы вдруг видите что-то похожее в своей жене.
Все вокруг, от родителей до педагогов, говорят ей правильные вещи. Они говорят о важности социализации ребенка, о необходимости профессионального подхода к обучению, о материнской ответственности, материнской любви и материнской глупости. И тут ваша не очень уверенная в себе (особенно в вопросах материнства) жена неожиданно дает им на растерзание свое самое беззащитное и уязвимое место – это самое материнство.
Да, ваша робкая жена вдруг отчаянно идет против авторитетного мнения всех этих голосов и берет ребенка на домашнее обучение.
– Только давай мы сделаем это вместе. Решим вместе. А то мне ужасно тревожно, – говорила она вам.
А вы радуетесь, что можно уехать всем вместе в ваш новый дом.
Какие хорошие воспоминания остаются у всех троих от этого времени, когда вы все время были рядом друг с другом, когда вы исходили и изъездили все окрестности, прочитали вместе все книжки, посмотрели все мультики и вместе построили целую баню! А главное – вы тратили всего часа три в день на учебу, но ваш ребенок настолько успешно обучился в своем собственном неторопливом режиме, что легко прошел два отборочных этапа в крутой московский лицей.
Помните, как вы радовались, как обнимались все втроем, когда увидели его имя среди поступивших?
И так странно, что вы совсем не подумали тогда о своем любимом загородном доме. Ведь вы уже так к нему привыкли.
Это первый настоящий дом в вашей
Дом, который вы взялись строить сами, – очень странная штука. Пропилите дверной проем, вставьте дверь, и эта дверь обретет все архетипические черты двери, этот порог дома – всю мифологию домашнего порога. Вы будете раз за разом ловить себя на том, что глядите на эту дверь, перешагиваете через порог с удивлением и трепетом. Прорежьте своими руками окно – оно отделит то, что извне, от того, что внутри. Выкопайте подпол, сложите фундамент под печь, выведите в небо печную трубу и сядьте верхом на конек крыши, чтобы укрепить оголовок трубы, – вы костями и кожей почувствуете, что соединили своим жилищем сырую землю и высокое небо.
Ну а если вы уж совсем перфекционист в этих вопросах, то свяжите сами дверь на клин-шпонках под «ласточкин хвост». Вы почувствуете себя царем Итаки, в чьем дворце на кровати, изготовленной вашими руками, жена может дожидаться вас неограниченное количество времени, не теряя свою красоту.
И вот, зная все это, вы, однако, совсем забываете про воздвигнутый вами центр мироздания и простодушно радуетесь тому, что ваш ребенок сам прорвался в отличный лицей. Вы радуетесь победе вашей леди Годивы.
И дальше ребенок ходит в любимый лицей, его отец большую часть времени проводит в строительных хлопотах по улучшению дома, по его окончательному обживанию. А женщина пытается охватить своей любовью всё это сразу, всё, растянутое на три с лишним сотни километров. Женщина уже с закрытыми глазами, на ощупь, по малейшим неровностям дорожного полотна, по шуршанию шин может узнать любой участок пути от Москвы до чудесного загородного дома. Она живет и там и там одновременно, вернее, не там и не там. Она успевает работать (пусть даже и со свободным графиком), повышать квалификацию, читать необходимую для работы литературу, ходить к супервизору, ходить к парикмахеру, ходить к зубному, ходить на выставки современного искусства, ходить на родительские собрания, пропалывать грядки, украшать новый дом, сажать цветы, закрывать банки с вареньем и грибами, хоть иногда, но встречаться с подругами, даже изредка ездить к отцу с матерью в Новосибирск. Но она постепенно устает, ее может не хватить на все это.
И тут накатывает первая волна ковида.
Вся Москва сидит в своих квартирах, а вы, ваш удаленно учащийся ребенок и удаленно работающая жена свободно гуляете с собачкой, которую теперь вы завели, по лесам и полям. Живете в доме, где соседи сверху не катают какие-то гири по полу посреди ночи. Где летом в пять утра под окнами не начинают стричь бензокосилками траву. Где не отключают неожиданно горячую воду, поскольку в вашем деревенском доме горячего водоснабжения нет. У вашей жены что-то вроде отпуска, поскольку все, что нужно охватить своей любовью, практически весь мир (кроме подруг и родителей) сосредоточен всего на тридцати сотках. Это очень удобно, если есть с чем сравнивать. На несколько месяцев ковид дал ей отпуск в своем собственном доме.
После этого краткого отдыха на карантине ваша жена еще годик мотается туда-сюда, иногда оставляет недели на две сына в Москве с бабушкой, иногда мчится к нему, потом сын сдает экзамены ЕГЭ, результатов которых хватает на Новосибирский университет. Вы говорите, что это даже лучше, чем Московский университет, поскольку парень поживет в общаге, научится самостоятельности, а на всякий пожарный в Новосибирске есть дед с бабкой под боком и брат вашей жены. В этом универе первые два курса училась ваша жена, и вы оба любите Академгородок, сосны, берег Обского моря и всё то романтическое в ваших воспоминаниях, что связано с Новосибирским университетом.