Записки бывшего милиционера
Шрифт:
Как бы там ни было, но наличие различных оценок событий 90-х годов — несмотря на то, что я был непосредственным участником многих из них, хотя и на местном, региональном, уровне, и свидетелем этой эпохи, — возможно, и мешает объективному взгляду на них. И, видимо, нужно, чтобы прошло не одно и не два десятилетия, чтобы обозначилась историческая правда и выявилась подлинная роль каждого «героя» этих перипетий.
Далеко за примером ходить не надо. Семьдесят лет мы свято верили, что события февраля 1917 года — это буржуазная февральская революция как предтеча Октябрьской пролетарской революции. А теперь, когда появились весьма убедительные исследования и масса книг на эту тему, выясняется, что февральские события были государственным переворотом, устроенным масонами. Оказывается, все её «герои», начиная с А. Н. Керенского, а также большинство членов Временного
Да и много ли сил было нужно, чтобы совершить захват государственной власти. Внутренние причины (влияние Распутина, бездарность и коррупционность правящей верхушки) до основ расшатали российское самодержавие. Оно практически рухнуло само от косности, подлости и дурости. Поэтому масоны без труда развалили эту власть. Но шла война, которую Германии объявило царское правительство, которого уже в марте 1917 года не стало. Временное правительство бездействовало, никак не могло определиться со своей позицией. Этим и воспользовались Ленин и его сторонники, умело применив недовольство солдат для установления власти Советов.
Другое дело — Гражданская война, когда уже армия (в лице офицерства) и крепкое крестьянство наконец-то осознали, чем грозит им «диктатура пролетариата».
Конечно, всё это спорно. Советская история советского государства, которая была, по сути, историей ВКП(б), позднее переименованной в КПСС, и современная история того же государства — объективно разные вещи. И где истина, ещё предстоит установить нашим потомкам.
Волна «вольнодумства» и свободы в выдвижении кандидатов в народные депутаты, в том числе и в областной Совет народных депутатов, порождённая потерей государством тотального контроля буквально за всем, не могла не породить желания у огромного количества людей проявить себя, быть причастными к переменам, рождённым перестройкой. Мной же, помимо всего прочего, двигал застой в моей карьере. Я жаждал перемен и поэтому, не долго думая, решил тоже баллотироваться. Выбрал избирательный округ, который охватывал часть Октябрьского района города Архангельска, и уже 10 января 1990 года подал документы для регистрации в качестве кандидата в депутаты областного Совета народных депутатов. Кандидатов по этому округу оказалось аж одиннадцать человек, и среди них были первый секретарь Архангельского городского комитета ВЛКСМ Ю. Б. Медуницин, генеральный директор Архснабсбыта Л. М. Титов, директор коммунального техникума, пара работяг и другие. Я почему-то сразу решил, что они мне не соперники: комсомольское и советское было «не в моде», фамилии других кандидатов народу были просто неизвестны, а моя фамилия в Архангельске за полтора десятка лет была уже на слуху: благодаря моей должности довольно часто упоминалась в средствах массовой информации, нередкие мои выступления по радио и телевидению на милицейские темы, публикации в газетах моих заметок и т. д.
Выборную кампанию я проводил без отрыва от своей службы, никаких проблем в связи с этим не возникало, тем более, что практически всю техническую работу взял на себя сотрудник отдела ООП Александр Сергеевич Малаховский (старший инспектор), с которым меня связывали не только служебные отношения, но и совместная творческая работа над книгами.
Во время выборной кампании я получил немало писем с одобрением своего стремления быть депутатом, с просьбами дать денег, выделить квартиру и т. п. Но была и пара анонимок, в которых меня обливали грязью и кляли всеми ругательствами, которые можно было только придумать. Жаль, не указали, за что именно ругали-то. Может быть, и за дело. Анонима одного из этих писем я знаю, уж очень характерными для него были слог и содержание письма.
Одним словом, в день подачи документов я был зарегистрирован кандидатом в депутаты, а на выборах, хоть и во втором туре, — а это случилось 19 марта 1990 года — я победил и стал народным депутатом областного Совета. Но узнал я об этом, будучи в Москве на Высших академических курсах
Конечно, немаловажную роль в моей победе на выборах сыграло то, что это были первые по-настоящему демократические выборы областного уровня (и, по-моему, последние), и выборная кампания для всех кандидатов практически ничего не стоила в смысле денег, разве что пару сотен, потраченных на агитационные листовки. Только известность и авторитет имели тогда значение. Никаких денег, никакой лжи, никакого пиара, в плохом понимании этого слова.
К этому времени новорождённые «капиталисты» еще боялись кичиться своим богатством, ещё не успели легализовать наворованное под видом приватизации, все выжидали, и поэтому я с полным правом заявляю, что выборы в областной Совет 1990 года были первыми и единственными демократическими выборами в нашей области. Депутатами стали те, кто вызывал доверие избирателей своей работой, своей известностью, своими программами, своим видом, наконец.
Что касается уголовного элемента, то он был занят накоплением первоначального капитала, и ему ещё и в голову не приходило, что награбленные деньги можно легализовать посредством депутатских мандатов, а самому прийти во власть. Но уже к следующим выборам, а тем более к последующим, все разобрались, что к чему. Пример некоторых состоявшихся депутатов показал, какую выгоду можно извлечь из децутатства. Оказалось, будучи депутатом, можно прорваться и во власть, и к деньгам. Поэтому путь к повторению депутатства для меня и мне подобным был просто закрыт. Теперь всё решали только деньги, потому что предвыборная кампания стала стоить больших средств.
На первых же заседаниях Совета избрали председателя и его заместителя. Борьба была ожесточённая, однако председателем стал Юрий Александрович Гуськов, бывший первый секретарь обкома КПСС, а его замом стал Виктор Александрович Ширяев, судья облсуда.
Я записался в две депутатские постоянные комиссии: в молодёжную, где власть сразу захватили неформалы из Северодвинска, и по правопорядку, здесь я стал председателем, но после схватки с другими желающими занять этот пост. Особенно старался В. С. Чикин, мало кому известный, непредсказуемый в поступках, который сразу публично пожаловался на меня на первом же после этого заседании Совета. Как председатель комиссии я был утверждён и членом президиума Совета, который просуществовал недолго. Вместо него создали малый Совет. Чуть позже меня вдобавок ко всему избрали ещё и председателем комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. Но эта комиссия была не депутатской, а работала на полуштатной основе, так как в её составе была штатная должность секретаря. Этот секретарь вёл всю техническую и подготовительную работу по рассмотрению материалов на заседаниях. Должность секретаря я выпросил у П. Н. Балакшина, который в то время возглавлял администрацию области, благодаря чему комиссия работала, по сути, на постоянной основе и успела рассмотреть — в отличие от многих других регионов — огромное количество дел. Чрезвычайно интересно было изучать материалы по репрессиям конкретных лиц, а они касались периода с 30-х до 1950 года.
Почти по всем политическим репрессированным, то есть осуждённым по политическим статьям, принимались решения о реабилитации, но почти по всем этим материалам значилось, что виновные свою вину признавали полностью и рассказывали, как они совершали политические преступления.
Другое дело, что было много заявлений о реабилитации от лиц, осуждённых за чисто уголовные преступления, хотя их фигуранты утверждали, что этих преступлений они не совершали, что их им «навешивали» из политических соображений, а признаваться в совершении таких преступлений их заставляли. По таким делам решающее значение имело заключение прокуратуры, которая обязана была изучать архивы по заявлениям.
Окончилось моё председательство в этой комиссии уже после того, как всех депутатов по указу Ельцина насильственно лишили депутатских полномочий.
Депутатский корпус состоял из личностей, я бы сказал, среднего уровня, к которым — надеюсь, я себя не переоцениваю — отношу и себя. Выдающихся личностей не появилось, хотя яркие, отличающиеся от общей массы, конечно, были. Например, Ю. А. Гуськов — человек государственного мышления, В. А. Ширяев, А. В. Дмитриев, П. Н. Казакевич, П. Г. Вершинин, В. М. Сивков и некоторые другие. Они-то и задавали тон сессиям.