Записки командующего-десантника
Шрифт:
В соответствии с директивой Ставки 9-я гвардейская армия в этих оборонительных боях не участвовала.
6- я танковая армия СС к 15 марта, израсходовав практически все свои силы, сумела вклиниться в
17
оборону наших войск между озерами Балатон и Веленце на глубину до 20 километров, и была остановлена. Атаки немцев на других направлениях были отбиты. В результате провала немецко-фашистское командование отказалось от дальнейшего наступления и перешло к обороне.
В этих условиях Советское командование приняло решение: центр тяжести в Венской наступательной операции перенести со 2-го Украинского фронта на 3-й Украинский фронт.
9-
По решению командующего 3-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина 9-й гвардейской армии была поставлена задача прорвать оборону противника и уничтожить его танковую группировку, действующую южнее и севернее Секешфехервара, и далее развивать наступление на города Папа, Шопрон.
В ходе многодневного марша был один момент, который чуть не стоил мне жизни.
Шли ночами, а с рассветом останавливались на привал. В один из таких привалов наш полк почему-то расположился в небольшом населенном пункте, хотя рядом был лес. Подошли походные кухни, начали кормить солдат. Во дворе, где я остановился со штабом батальона, ординарец быстро выкопал щель. И вдруг из-за леса вынырнул «юнкерс». На низкой высоте сделал круг над нами, а затем на втором круге, снизившись, ударил пулеметными очередями по расположению батальона. Я успел упасть в щель (окоп), выкопанную во дворе дома. По брустверу зацокали пули в десяти-пятнадцати сантиметрах надо мной. Земля и судьба спасли меня. Зенитчики все же сбили этот самолет, а батальон поспешно, бегом, покинул дома и укрылся в лесу.
18
При выдвижении к рубежу ввода в сражение, на одном из участков дороги нам повстречался выведенный из боя полк. Несли знамя полка, шел командир и человек 100-150 солдат. Это все, что осталось от полка, он выводился в тыл на доукомплектование.
104- я гвардейская стрелковая дивизия вначале наступала во втором эшелоне 38-го гвардейского стрелкового корпуса, но уже во второй половине первого дня была введена в сражение. Перед началом наступления на позиции частей были вынесены гвардейские боевые знамена. Это было как напоминание каждому воину его священного воинского долга -сражаться за нашу великую Родину, не щадя своей крови и самой жизни, что еще более подняло боевой дух гвардейцев.
Уже в первый день наступления, 16 марта передовые части 104-й гвардейской стрелковой дивизии прорвали оборону противника и продвинулись на глубину 7-10 километров.
Упорные бои продолжались и в последующие дни. К исходу 25 марта войска полностью преодолели горы Баконский Лес. Оборона противника была прорвана на всю глубину и войска перешли к преследованию поспешно отступающего врага.
В одном из первых ожесточенных боев нашего батальона запомнился бой за Шеред (Венгрия). Шеред - это крупный укрепленный район противника. Здесь была глубокоэшелонированная оборона немцев с большим скоплением войск, в том числе частей дивизии СС «Мертвая голова», и других отборных подразделений. На станции Шеред стояли железнодорожные составы. 16 марта утром после мощной артиллерийской подготовки комбат майор Д. И. Глушаков поднял батальон в атаку. Был густой туман, моросил дождь. Гитлеровцы, ошеломленные сильным огневым ударом, вначале не оказали серьезного сопротивления, однако вскоре оправились и начали ожесточенно сопротивляться. На участке батальона пехота противника, усиленная танками, ведя огонь на флангах из крупнокалиберных пулеметов, перешла в контратаку. Оголтелые фаши-
19
сты-
Неоднократно батальон поднимался в атаку и снова был вынужден откатиться на исходные позиции.
Бой за Шеред длился около трех суток. 19 марта в полосе 9-й гвардейской армии в сражение была введена 6-я гвардейская танковая армия генерала А. Г. Кравченко.
Вслед за танками наш батальон поднялся в атаку, уничтожая на ходу огневые точки противника. Населенный пункт и железнодорожная станция Шеред были полностью очищены от врага. Было уничтожено около 30 вражеских танков, захвачено много оружия, взято в плен более 250 солдат и офицеров. За оставшиеся месяцы и дни войны я не помню более ожесточенных боев, чем за Шеред, который брал наш батальон. Батальон понес серьезные потери. Были убиты два командира роты, шесть командиров взводов, погиб заместитель командира батальона и несколько солдат, было много раненых. Погиб разведчик Прокопий Галушин. Он подбил три танка и не пропустил на левом фланге батальона, на своем участке, врага. Гвардии рядовому Прокопию Галушину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В Архангельске, где он жил, одна из школ носит его имя, а в 3-м батальоне 332-го гвардейского полка на вечерней перекличке первым называлась его фамилия, и правофланговый ротного строя отвечал: «Рядовой Прокопий Галушин, Герой Советского Союза, пал смертью храбрых в бою при защите нашей Родины - Союза Советских Социалистических Республик».
Развивая наступление, войска стремительно продвигались вперед, обходя узлы сопротивления немцев, все глубже вклиниваясь в боевые порядки про-
20
тивника, рассекая и уничтожая его по частям. Был взят город Папа. 27 марта части 104-й дивизии вышли на реку Раба, которой прикрывались подступы к городу Шарвар.
Река Раба представляла серьезное препятствие. Ее ширина местами доходила до 40-50 метров, глубина до 3,5 метра. Правый берег высокий, обрывистый. По берегу немцы заранее создали оборонительный рубеж.
Нашими войсками с ходу был захвачен плацдарм на противоположном берегу, а в ночь на 28 марта эта водная преграда была форсирована.
Командование нам не давало передышки, требуя не снижать темп наступления и преследования противника. Двигаясь в колонне, там где это было возможно, мы спали на ходу. Оказывается, можно идти в строю и спать. При выходе к левому берегу Рабы наш батальон стал выдвигаться на свой участок, прикрываясь насыпью вдоль берега. Я и сейчас, вспоминая, не могу понять, почему я взял у кого-то велосипед, залез на насыпь и поехал по ней на виду у противника, траншеи которого были на противоположном берегу. Наши солдаты, идущие внизу под прикрытием насыпи, силой стащили меня с насыпи, наградив при этом нелитературными словами. И на этот раз судьба меня пощадила.
Батальон вышел на указанные ему исходные позиции. Мы с комбатом обошли все роты, проверили, как командиры уяснили свои задачи, и вернулись на командный пункт батальона. Вблизи стоял небольшой кирпичный дом. Мы зашли в него, он был пуст, в комнате один стол и несколько стульев. Из коридора лестница вела на чердак. Мы на это не обратили внимания и, как потом оказалось, - напрасно.
Майор Д. И. Глушаков за время нашей совместной службы никогда не брал в рот ни капли спиртного. На этот раз, войдя в дом, он обратился ко мне: «Дима, а у нас ничего нет выпить?» Я ответил: «Конечно, найдем, но ведь вы не пьете».
– «Мне почему-то очень хочется».
– «Хорошо, сейчас что-нибудь придумаем».