Записки о России. XVI — начало XVII в.

Горсей Джером

Когда они прибудут в нашу отчину, Великий Новгород и Псков, через все наши владения со своими товарами, тогда наши знатные люди, и военачальники, и приказные (officers) должны пропустить их по этой грамоте; не брать никаких пошлин ни с каких товаров, ни при въезде, ни при проезде, ни при следовании через мосты не брать с них никаких пошлин ни под каким предлогом.

Также, в каком месте наших владений когда-либо случится им быть с покупкой или продажей, или они проезжают с имуществом, не покупая и не продавая ничего, в тех городах и селениях не брать с них ни пошлин, ни налогов согласно сказанному.

Мною даруется и дается им свобода торговли по всем владениям нашей земли, во всех городах, право продавать и покупать всякие роды товаров беспошлинно.

Английские

купцы в случае их желания купить, или продать, или выменять их товары у наших купцов должны это делать оптом, а не в розницу, то есть не малым весом и длиной; продавать или менять в своих домах одежды — тюками, ткани — кусками, а не аршинами (ярдами), а все виды товаров, продаваемых на вес, продавать не малым весом, не по фунту или унциям, но целиком. Также и вино: продавать галлонами, а не квартами или кружками.

Они должны покупать, продавать, обменивать свои товары сами; русские купцы не могут вести за них или от них торговлю, не могут ни обменивать, ни привозить чужих товаров в другие места, кроме своих товаров. А который из английских купцов захочет продать свои товары в Холмогорах, или Вологде, или Ярославле, может это сделать, и никто из наших подданных не может взять за это пошлин, как выше указывалось в этой жалованной грамоте. И при проезде через наши города и владения они могут нанимать носильщиков и суда с работными людьми за их счет, чтобы перевозить их имущество.

Равно если английские купцы задумают отбыть куда-либо или в свое отечество, то должны взять, если на то будет наша воля, наши товары из казны, продавать или обменивать их на такие, которые нужны нашему государству, и предъявить результаты казне. И с этими нашими товарами наши служилые люди должны разрешать им следовать через все города без пошлин согласно этой грамоте.

Также, если случится, что английские купцы продали свои собственные товары и купили свои товары и хотят отъехать из Москвы, тогда они должны заявиться нашему главному дьяку (secretarie) Андрею Щелкалову (Andrew Sholkalove) в приказе, где обычно посольства получают отпуск.

И если английские купцы, проезжая, потерпят несчастье на море, как, например, их корабль будет разбит или прибьется к берегу в каком-либо месте страны, тогда мы прикажем разыскать их товары и отдать без утайки тем англичанам, которые в это время будут пребывать в нашей стране. И если случится, что в то время англичан не будет в нашем государстве, тогда мы велим сложить эти товары вместе и прикажем предъявить их англичанам, когда они приедут в наше государство.

Также мы жалуем всем английским купцам дом Юрия (Vrie) здесь в Москве, прямо против церкви св. Максима, за торгом, они будут по-прежнему проживать в этом доме, как и раньше [422] ; они обязаны держать там кого-нибудь для порядка, русского или их соотечественника.

422

Старый Английский двор расположен в палатах, принадлежавших ранее Юрию Бобрищеву (Памятники архитектуры Москвы. М., 1983. С. 441, 448). Они помещались в Москве вблизи церкви Св. Варвары (ул. Варварка), напротив церкви Св. Максима. Современная реконструкция этого архитектурного памятника находится на ул. Степана Разина

Также английские купцы могут владеть домами в Ярославле, Вологде, Холмогорах и домом у морской пристани; они могут поселяться в них и размещать свои имущества. И мы приказали не брать с них ежегодную обязательную ренту, не платить за эти дома ни пошлин, ни налогов, ни других платежей, обычных для этих местностей. И для каждого из этих домов, а именно в Ярославле, Вологде, Холмогорах, они должны иметь людей для ведения этих домов, двоих или троих, из своих соотечественников, иноземцев или из русских, людей низших, а не купцов. В эти дома они могут складывать свое добро для продажи кому пожелают согласно этой грамоте. И те, кто хранят их дома, не могут ни продавать,

ни покупать их товары, если им не было приказа или без [купцов], во избежание обмана.

Также мы жалуем им их дом у морской пристани у Подужемской избы (Podezemsky) [423] и приказываем не привозить их товары оттуда к новой крепости св. Архангела Михаила, но приставать и выгружаться, как и ранее, здесь, у их дома; нагружать и выгружать корабли русскими товарами тут же, позволяя лишь нашим холмогорским служилым людям переписать их товары, английские и русские, по заявлению самих купцов, не проверяя их товары и не распаковывая ни одного тюка.

И когда английские купцы решат послать на родину кого-то из своих через чужую страну, они не могут их отправить без нашего уведомления и позволения; они будут получать проездную грамоту из приказа, где послы всегда получают отпуск.

423

«Подужемская изба» — контора англичан при устье р. Двины.

И если кто-нибудь вступит с ними в спор о товарах или по поводу обид, тогда они будут судимы нашими казначеями и посольскими дьяками, обе стороны, до установления полной правды дела, а что не может решиться по закону, будет решаться клятвой и жребием, этот жребий всегда дается как право [защититься].

И в каком бы месте нашего государства, в каком бы городе они или их люди ни находились, случись там спор по товарам, обидам или о другом, если они будут иметь повод привлечь любого по закону или разбирать какое-либо дело, то во всех наших землях и городах служилым нашим давать им управу и вести суд по правде. И то, что не может быть правдиво сыскано по закону, должно быть решено клятвой и жребием, этот жребий всегда дается как право [защищаться], как уже говорилось. Судьи и приказные не должны взимать с дела никакой пошлины во всем нашем государстве. Сия грамота дана в нашем царском дворце, в городе Москве, в лето от сотворения мира 7095, в месяце феврале».

Трактат о втором и третьем посольствах мистера Джерома Горсея, эсквайра, ныне рыцаря, посланного от ее величества к царю России в 1585 и 1589 годах

В 1585 г. я был послан по суше к ее королевскому величеству от царя России (Rushea) Федора Ивановича (Theodor Evanowich) и от князя, его протектора (the prince his protector), Бориса Федоровича, управителя (governor) этого царства, просить ее величество о продолжении мира, союза и дружбы от имени обоих — вновь взошедшего на престол и вновь принявшего правление — с царскими уверениями и обещаниями, что они всеми средствами хотят сохранить прежние [отношения], поддерживаемые как добрым обращением и милостями к подданным ее величества и купцам, торгующим в государстве, так и другими способами, какие ее величеству угодно будет высказать, чтобы убедиться в этом. Для подтверждения и испытания этого упомянутые царь и князь выбрали одного из подданных ее величества, и ему, как человеку, пользующемуся их доверием и милостью, они предоставили изложение поручений и грамоты. Эти поручения и грамоты ее величеству угодно было милостиво принять, и после того подобным же образом я, ее слуга, был отправлен [в Россию] с такими же царскими поздравлениями, письмами и прочим.

Я отправился с хорошей свитой 5 апреля и прибыл ко двору царя в Москве около 5 июня, где я был почетно принят царем и не менее радостно — князем Борисом Федоровичем. После того как я предъявил грамоты ее величества и королевские приветствия, которые были хорошо приняты ими обоими, я был пожалован сотней кушаний, присланных на серебре, ко мне прислали князя с сотней слуг и разными винами и напитками, мне подарен был прекрасный вышитый шатер, княжеская одежда, прекрасный конь с седлом и сбруей и 2000 фунтов деньгами. Мне велели письменно изложить, в чем я нуждаюсь, в этом можно заметить великие милости, оказываемые мне благородным князем [Борисом], его особую любовь и покровительство.