Записки опального директора
Шрифт:
ясно, что нам больше никогда не вернуться к любимой, избранной на всю жизнь профессии. Однако, как это часто бывает в таких случаях, представления оказались бледнее восприятий.
Там, откуда мы прибыли, осталась наша, пусть тяжело больная и не очень добрая к нам, но всё же - родина, наши дома и коммунальные квартиры, наша трудовая и общественная активность, наш высокий социальный статус. Все мы были профессионалами, людьми уважаемыми и уважавшими себя, хотя бы потому, что были полезны обществу. Теперь мы фактически уже никому не нужные “вэлферщики” и “эсесайщики”, то есть люди живущие на пособии. Так с социальной высоты уважаемых профессионалов - врачей и инженеров, учителей и ученых, руководителей
По разному приспосабливались люди старшего поколения к новой ситуации. Некоторые без особой внутренней борьбы довольствовались малым: наслаждались сытой жизнью, помогали детям воспитывать внуков, ходили в бассейн, читали русскоязычную прессу. Они замкнулись в себе и сужение круга интересов для них было не очень ощутимо. Другие тяжело переживали свою “ненужность”. Состояние беспомощности и одиночества у них граничило с депрессией. С грустью вспоминая прошлое, они подсознательно ждали, чтобы кто-нибудь проявил инициативу и предложил им какое-то подходящее занятие. И лишь немногие самостоятельно пытались найти себя в чем-то, стараясь не только разнообразить свою жизнь, продуктивно заполнить время, но и принести пользу другим.
К этой третьей немногочисленной группе немолодых эмигрантов относился мой новый друг Женя Шусторович. Человек творческий. думающий и безусловно талантливый, он не поддался унынию, тоске и всегда находил дело по душе не только для себя, но и для окружающих. Лучше многих из нас Женя понимал, что важнее всего для пожилых людей, перенесенных из одной социальной среды в другую, является общение. Именно терапию общения он считал лучшим средством лечения от ностальгии. Под его началом была образована инициативная группа, а в декабре 1993-го года создан “Русский клуб”.
Памятным оказался вечер встречи эмигрантов из бывшего Советского Союза в зале Джуиш Комьюнити Центра Большого Баффало. Открывая представительное
собрание, на котором присутствовало более 100 человек пожилого возраста, Женя, от имени инициативной группы внёс предложение организовать клуб, как место встреч, общения и самовыражения всех, кто в этом нуждается. Давно уже русскоязычные люди не собирались на такую обширную встречу. Они послушали небольшой доклад о целях и задачах клуба, мини-концерт, провели ланч, потанцевали, посмотрели видеокассету “Голубого огонька”, посвящённого встрече Нового года. Лица участников вечера сияли от радости и вдохновения. Они единодушно поддержали предложение о создании клуба и избрали его первое правление, куда вошли члены инициативной группы, ряд активных общественников, в том числе и мы с Анечкой. Президентом клуба избрали Женю Шусторовича.
26
Письма из России, где осталась Полечка с детьми, из Белоруссии, где жила Иринка с нашими внуками и с Украины, где находились многочисленные родственники во главе с Борей, приходили по-прежнему грустные. Эти и другие республики бывшего СССР теперь были самостоятельными государствами, наотрез отказались от социалистического образа жизни и осуществляли так называемые “рыночные реформы”. Они всё более отдалялись друг от друга, ввели таможенные границы и от провозглашённого Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем “Содружества Независимых Государств” ничего, на самом деле, не осталось. Общими были только “цурес”, т. е. беды.
Пришедшие к власти паркетные экономисты типа Гайдара и Чубайса натворили много бед и своим головотяпством создали почву для казнокрадов и криминальных структур. Россия упустила шанс строительства демократического и свободного рыночного общества в августе 1991-го,
Это было ещё до нашего отъезда и не скрою, что и я тогда верил в эту наивную идею. Мне, как и многим, казалось, что в прошлом опальный Ельцин, сумеет возглавить движение за настоящую свободу и права человека, за процветание России.
Как оказалось, провозвестники демократии знали как ломать старое, но не знали как строить экономику будущего в стране, разрушенной безграмотностью руководителей, ленью и воровством. Россия вновь оказалась во мгле. Страну охватил
экономический и финансовый кризис и она дошла до края пропасти. Выпуск промышленной продукции из года в год снижался, сельское хозяйство пришло в полный упадок, началась гиперинфляция, надвигался голод.
И это в России с её богатейшими в мире ресурсами плодородной земли, в стране являющейся признанным мировым лидером по запасам нефти и газа, золота и платины, никеля и кобальта, энергетических и водных ресурсов.
Даже официальная статистика теперь признавала наличие безработицы, исчисляемой десятками процентов. И это при том, что нигде не учитывались полубезработные, которые находились в длительных отпусках “за свой счёт” или работали по 2-3 дня в неделю. Люди лишились даже права на труд - единственного завоевания, которым мог гордиться советский народ.
Можно было только удивляться долготерпению людей, живущих на протяжении многих лет одними надеждами: на пятилетки, социализм, коммунизм, перестройку, демократию, рыночную экономику. И на протяжении всего этого времени их всё с большей интенсивностью спаивали. Пьянство в последние годы достигло невиданных ранее размеров и провоцировало не только сердечно-сосудистые заболевания, но и вело к многочисленным автомобильным авариям, несчастным случаям на производстве, убийствам и самоубийствам.
Там теперь ничего так дешево не стоит, как некачественные импортные, а также самодельные спиртные напитки. Население как бы подталкивается к тому, чтобы вместо потребления полезных для организма продуктов, которые стоят непомерно дорого, пить “горькую” - дешево и сердито!
Из писем моего племянника Валеры следовало, что народ России вырождается, а власть строит себе виллы на лучших курортах мира и обучает своих детей и внуков в престижных заграничных университетах. Начиная с 1992-го года растёт смертность. В 1993 году она была уже на 40 процентов выше, чем в среднем за 1989- 1991 годы. С тех пор ежегодно на 700 тысяч человек стало умирать больше, чем рождалось. Средняя продолжительность жизни в России стала, примерно, на 10 лет меньшей, чем в Америке и других промышленно развитых государствах, а русские мужчины теперь в среднем доживают только до 60 лет.
Не лучшим было положение в Белоруссии. Как писала нам Иринка из Минска, инфляция там набирала темпы и достигла невиданных раньше размеров. По-прежнему несвоевременно выплачивалась зарплата. Неудержимо росли цены на
продукты питания, одежду, обувь и медикаменты. Для неё и детей главным источником продовольствия стала их дача, находящаяся в нескольких десятках километров от города, а промтоваров - наши посылки, которых они ждали с нетерпением.
Полные обиды и горечи были письма от наших друзей из Могилёва, где прошла почти вся наша трудовая и творческая жизнь. Город с почти полумиллионным населением, уютно расположившийся на Днепре, напичканный десятками предприятий, один из крупнейших центров химической промышленности в Европе, влачил жалкое существование. Как и везде в некогда процветающей Белоруссии, здесь всё в большей мере были ощутимы неизбежные атрибуты экономического спада -безработица и нищета.