Записки падшей ведьмы
Шрифт:
Парень подумал, что — то прикинул и наконец сказал:
— Тогда свадьба будет раньше. Устраивает?
— Конечно! — радостно улыбнулась я. — Хоть завтра!
— Завтра не получится, — поскучнел он — Завтра суббота, ЗАГС не работает. В понедельник — станешь моей женой?
— Стану! — поклялась я.
— И я не буду спать на коврике? — уточнил он.
— Обещаю — в понедельник ты будешь спать у меня под мышкой!
— Да скорее уж ты под моей, — усмехнулся он, выпрямился во весь свой двухметровый
Я поворочалась на кровати, растревоженная Дэном, потом наконец все же уснула.
На этот раз, прежде чем я почувствовала чье-то присутствие в комнате, мне ничего не снилось. И слава богу. Видимо, я не успела сильно уснуть, потому что едва кровать просела под чужим весом, я тут же открыла глаза и раздраженно сказала, увидев мужской силуэт:
— Денис, ну что за детский сад, а? Я же тебя просила!
Мужчина быстро зажал мой рот, второй рукой он меня слегка придушил и тихо, но яростно заговорил:
— Ну что, допрыгалась, сучка???
— Ы-ы-ыы!!! — возмутилась я.
Я — не это самое слово! Так даму оскорбить!
— Думала, отправила Харитона на тот свет, укрылась у Буйвола в доме — так и все, да? — продолжал шипеть мужик, обдавая меня ароматом давно нечищеных зубов. — А вот хрен тебе — руки у нас длинные!
Я молчала, парализованная ужасом. Еще и эти на меня??? Ну все, моя песенка спета…
— Сейчас отниму руку, закричишь — прирежу, поняла? — сказал мужик, отнял руку от моего рта и тут же мне под левую грудь слегка вонзилось что — то острое, с противным скрипом раздвигая плоть.
Я дернулась всем телом.
— Лежать! — рявкнул он.
— Больно же, — прошептала я.
— Харитону было еще больнее, — сообщил мой мучитель.
— Я причем? — ровно спросила я, решив не сознаваться. — Я тебе что, суперкиллер?
— Дурочку не включай, поняла? — почти спокойно сказал мужик. — А слушай, что я говорю.
Я молчала. Он знал — это было понятно. Откуда вот только?
— Мы, харитоновские, сильно на тебя злые, — прошипел мужик. — И у тебя есть выбор — прямо сейчас я тебя прирежу, как овцу, и утром твой женишок увидит твои кишки по всей комнате, или ты на нас поработаешь.
— Поработаешь — это как? — медленно спросила я.
Картина с кишками привела меня в полный ужас — если учесть, что этот садист провел ножом мне по животу, вспарывая кожу. Словно делая наметку для будущей ужасной раны.
— А так же, как и с Харитоном, — гнусно захихикал он.
Я чувствовала, как струйки крови стекают по моей коже вниз. Было дико больно. Но еще раз???
— Слушай, мне все равно умирать, — вздохнула я. — Так что — к чему слова? Раньше сядешь — раньше выйдешь. Отмучаюсь хоть, так устала бояться…
— А за женишка своего не боишься?
— А чего за него бояться, с таким — то папой, —
— Вот только папа нам сильно задолжал за Харитона. И баш на баш нас очень устроит. Пусть говорит спасибо, что его женушку драгоценную не тронем. Нет, все честно — жизнь за жизнь.
— Так а какие счеты, если ты меня сейчас убьешь? — устало спросила я. — Вот тебе и жизнь за жизнь…
— А ты кто такая — то, чтобы твою жизнь считать? — спросил он. — Ты не из Буйволовой семьи, с тобой просто произойдет несчастный случай сейчас.
Хорош несчастный случай… Кишки по всей комнате.
— А женишку мы устроим ту же смерть, что и ты Харитону. Знаешь, как он умер?
Я молчала.
— Он почему — то на ровном месте вдруг не справился с управлением и вылетел за ограждение дороги, — шипел мужик. — Несколько раз перевернулся на склоне, потом взорвался бензобак, и он заживо сгорел. Я его крики из машины до последнего слышал. Ясно тебе, мразь, как твой женишок умрет??? Чего молчишь?
— Думаю, — прошептала я.
— Думай, сучка, думай, — и он провел еще одну линию у меня на животе, поперек прежней, образуя крест.
Кровь полилась интенсивнее.
— Сколько человек мне надо будет убить, если я соглашусь? — превозмогая боль, спросила я.
— Пятерых, — бросил он, все еще ведя линию на животе. Я замерла, боясь вздохнуть или дернуться от жгучей боли. Ведь одно мое неправильное движение — и нож воткнется глубже.
— Красота, — удовлетворенно сказал он, закончив свое дело. Потом он обмакнул палец в рану и с видимым наслаждением пососал.
— Вкусно? — внезапно для себя злобно спросила я.
— Посолить бы, — в тон ответил он. — А у меня и соль есть с собой.
И он деловито выудил из кармана сверточек.
От первых крупинок я взвыла сквозь ладонь, которой он предусмотрительно зажал мой рот.
— Еще раз — и в глаз, ясно? — шепотом рявкнул он, приставляя нож к коже около глаза.
Я судорожно сжала веки и прерывающимся шепотом сказала:
— Я согласна.
Я поняла, что это — садюга. Он мне действительно вырежет глаз, вспорет живот, и потом будет слизывать кровь, соля ее для вкуса. Он непременно сожжет заживо Дэна.
Он на это способен.
У меня не было выхода.
— Давно бы так, — снисходительно сказал он и похлопал меня по животу, вызвав новую волну боли. — Оставляю пакет для тебя, в нем фотографии. Чтобы завтра они все вместе собрались и коллективно отправились на тот свет. Не по одиночке. Ясно?
— А почему так? — прошептала я. — Я не знаю, как это сделать…
— Придумаешь, — жестко отрезал он. — Вместе — это менее подозрительно, если их по разным углам города сжигать. Ясно?
— Буйвола там нет? — с внезапным страхом спросила я.