Записки сержанта
Шрифт:
– Сергей, я бы не стал тебя просить проточить фланец, если бы было кому его отдать. Кроме того, я тебя, Сергей, знаю, ты работал у меня в смене. Парень ты неплохой. Девять минут проточить фланец, не больше. Не думал я, что ты может отказаться от работы.
Глушко отмалчивался.
– Сергей, ты находишься на работе, а не дома, и будь добр подчиняться! Я с тобой нервы трепать не собираюсь. Если еще такое повторится, я напишу на тебя начальнику цеха докладную. Пусть он сам с тобой разбирается. А если ты чем-нибудь недоволен, заходи в конторку,
Лаптев делился с Клюевым новостями:
– Вчера я в четыре часа ночи лег. Жену провожал. К сестре поехала. Проснулся полвосьмого, быстро соскочил с кровати, одел сына, бегом в садик, потом на работу. Успел все-таки.
– Ну как же, ты же у нас, Виктор, спортсмен. – Сидел Клюев на швеллере, курил, кольцами пуская дым.
– Раньше, до армии, я бегал, штангой занимался, а сейчас все забросил.
– Погоди, лет через пять ты и лыжи забросишь, – обещал Клюев – Увидишь. Я тоже раньше занимался зарядкой, бегал на лыжах. Где-то на чердаке у меня валяются гантели. Хорошие гантели, из нержавейки.
– На лыжах можно до пенсии бегать. Вон Петров из электроцеха… Ему за шестьдесят, а он все занимает призовые места в соревнованиях.
– Ты же не Петров, а Лаптев.
– Вчера одни шкаф поднимали на пятый этаж, – находил Лаптев случай этот презабавным. – Сижу на кухне, слышу: бух! Открываю дверь, – двое пьяным мужиков поднимают шкаф. Одна дверца у шкафа отломана, висит; сбоку большая царапина.
– Взял бы, да помог им. Лоб здоровый! Ладно, хватит болтать, надо работать. Тебя не останови, так целый час будешь болтать и о работе не вспомнишь.
– Работать, так работать!
Когда начинать работу, заканчивать – Виктор во всем полагался на Клюева, как более опытного, старшего товарища.
За стенкой, в кузнице, стучал молот: работали братья Тихомировы – Владислав и Федор. Владислав трудился в цехе уже шестой год. Федор в прошлом году пришел из армии. Оба рослые, косая сажень в плечах.
Федор штамповал болты. Владислав, заложив руки за спину, прохаживался по кузнице, внутренне готовясь к большой работе. Все было им продумано. Пора! Владислав осторожно разгреб лопатой кокс. В лицо пахнуло жаром. Теперь нельзя терять ни минуты: пока нагрет, податлив металл, квадрат, надо успевать его обрабатывать. Владислав взял клещи, захватил квадрат, заготовку, и рывком выдернул его из кокса.
Вот заготовка легла на наковальню под угрожающе нависший боек. Удар, еще удар – снопами искр брызнула в разные стороны окалина… На сто тридцать–сто пятьдесят процентов выполнял Владислав сменное задание, и сегодня – не исключение. Он всегда своего добивался, чего бы это ни стоило. И пошел он работать в кузницу, чтобы испытать себя, получить хорошую физическую закалку. Владислав умело скрывал свою усталость от постороннего глаза: работал легко, играючи. Сегодня – вторник, начало недели, можно было работать.
К концу ж недели Владислав сильно
Равномерно ложились удары. Владислав был предельно внимателен: с металлом шутки плохи, неловкое движение – и калекой можно остаться. Федор стоял в стороне, смотрел, учился работать.
9
Город еще не проснулся, было темно. Легкий морозец. Клюев дышал глубоко, полной грудью, слегка подкашливая. Он легко узнавал среди редких прохожих своего брата-работягу – по обстоятельной неторопливой походке, непритязательности в одежде. До завода было двадцать минут ходьбы. Клюев рано вышел из дома. Привычка. До работы он курил, играл в домино. Не представлял себе смены без домино.
– Что ты ползешь, как черепаха! – делал Клюев замечание Трунову, автослесарю из гаража. – Надо торопиться, а то всю работу разберут. План надо давать!
У заводоуправления Клюев замедлил шаг, – еще метров триста и покажутся бытовки, трехэтажное кирпичное здание. Даже в самые лютые морозы в бытовке было тепло. Клюев переодевался на первом этаже. Через пять минут должен подойти автобус с рабочими, и в бытовке станет шумно. Дроздецкий опять будет дразнить Сазонова, тот – грязно ругаться. Каждый день так.
Ермаков, Сидорчук, Плотников уже были в цехе. Они первыми всегда приходили.
– Что вам не спится? Из дома, что ли, выгоняют? – зло заметил Клюев.
– Кто-то должен первым приходить, – ответил Ермаков.
– Начали!.. – мешал Сидорчук домино.
Клюев ни разу не проиграл, везло. Плотников же двух «сопливых» получил.
– Опять, Леонид Иванович, не вовремя пришел. Доиграть не дал! – шутил Плотников.
– В обед доиграете. – Положил Чебыкин на стол тетрадь по технике безопасности. – Расписывайтесь.
– Ольга, о чем это вы с Владиславом шепчетесь? Договариваетесь, что ли? Смотрите у меня, – пригрозил пальцем Плотников. – А то спаритесь.
– Ты, Алексей, без этих свои штучек… разговоров жить не можешь, – беззлобно заметил Владислав.
– Его хлебом не корми, дай поговорить о сексе, – широко улыбнулась Клавдия.
– А ему больше ничего не остается… – намекал Лаптев на преклонный возраст Плотникова, мужское бессилие. – Слюни распустил.
– У тебя есть работа. Продолжай делать болты. – Проводил Чебыкин разнарядку. – У тебя тоже есть работа. Анатолий, заканчивай муфту.
– Не нужна мне эта муфта! – Отшвырнул Бушмакин чертеж. – Кто начинал, тот пусть и заканчивает ее! Умники нашлись. Верхушки сшибают, а я заканчивай за них работу!
– Мне, Анатолий, нечего нервы свои показывать. Они тоже у меня есть! – повысил голос Чебыкин. – А если не хочешь работать, я тебя не держу. Раз пришел на работу, то нечего выкобеливаться! Извините за выражение.
«С чего это он поднялся? Что ему надо? – терялся Чебыкин в догадках. – За месяц хорошо вышло. Обижаться не на что. Я всегда его ставлю в пример. Странно».