Записки солдата
Шрифт:
Мы приземлились на аэродроме около Карфагена, а затем проехали мимо руин до группы вилл, расположенных на высоком холме, с которого открывался вид на море. Именно в этих виллах, принадлежащих богатым европейцам, обосновавшимся в колониальной Северной Африке, расположились высшие штабы, к услугам которых были водопровод и канализация.
Эйзенхауэр вернулся ко второму завтраку только в 2 часа дня. Он выглядел усталым и обеспокоенным.
– Бадольо портит дело, - объяснил он, - мы только что отменили выброску воздушного десанта Риджуэя в районе Рима.
Эйзенхауэр имел в виду соглашение о капитуляции Италии и свой план высадки воздушно-десантной дивизии
До выступления Эйзенхауэра по радио оставалось всего несколько часов, однако у него не было уверенности в том, что Бадольо выполнит соглашение о капитуляции, выступив одновременно по радио в Риме. Если бы он не выступил по радио одновременно с Эйзенхауэром, тогда немцы захватили бы итальянские радиовещательные станции и квалифицировали бы наше заявление как блеф.
Бадольо нарушил предварительную договоренность утром, обратившись по радио из Рима к Айку с просьбой подождать с объявлением о капитуляции Италии до высадки союзников.
Эйзенхауэр ответил без обиняков.
– Я объявлю о перемирии в тот момент, о котором мы договорились, - заявил он.
– Если вы или любое соединение ваших вооруженных сил не выполнит условий перемирия, я опубликую по радио полный текст этого документа.
Одновременно Эйзенхауэр с большой неохотой отменил высадку 82-й дивизии Риджуэя в окрестностях Рима. Бадольо известил, что итальянское правительство не берет на себя ответственность за безопасность дивизии.
Эйзенхауэр приказал также бригадному генералу Максвелу Тэйлору, представителю штаба союзных войск, находившемуся в Риме на нелегальном положении, немедленно вернуться в Карфаген. В задачу Тэйлора входило обеспечить беспрепятственную посадку самолетов с людьми и снаряжением 82-й дивизии на аэродромы в окрестностях Рима.
Это неожиданное изменение накануне высадки войск Кларка привело к тому, что 82-я дивизия была выключена из игры, когда мы испытывали в ней отчаянную нужду. Уже не оставалось времени, как это первоначально предполагалось, чтобы выбросить 82-ю дивизию в Капуе для оказания поддержки десанту в Салерно. В результате 82-я дивизия чуть не стала пресловутым гвоздем в подкове в самый критический момент, когда десант в районе Салерно был на краю гибели.
Оставшуюся часть дня Айк пробыл в Карфагене. Когда мне уже надо было вылетать в Алжир, из Рима все еще не поступило сообщения от Бадольо, что он выполнит свое обещание и объявит итальянскому народу в установленное время о капитуляции Италии.
Мы вылетели из Карфагена во второй половине дня и направились вдоль побережья Северной Африки в штаб союзных войск в Алжире. Кин и я задремали в импровизированных мягких креслах нашего самолета. Позади нас Средиземное море потемнело в сумерках и скрыло армию Марка Кларка, приближавшуюся к пунктам высадки на итальянском сапоге.
В 18 час. 34 мин. Хансен выскочил из кабины пилота с наушниками в руке.
– Только что по радио выступил генерал Эйзенхауэр и объявил о капитуляции Италии, - сказал он.
– Хотите послушать заключительную часть передачи'
Пилот, не зная о переговорах с Италией, случайно настроился на волну, на которой передавалось заявление Эйзенхауэра. Он взволнованно подпрыгнул на своем сиденье, когда услыхал голос Эйзенхауэра.
Я надел наушники и попросил пилота пройтись по всему диапазону волн радиоприемника. Однако не было никакого намека на выступление Бадольо по радио.
Только
В Алжире я встретился с Беделлом Смитом. Он выглядел усталым и озабоченным в ожидании известий о капитуляции итальянского флота. Для дальнейших операций союзников на Средиземном море было важно, чтобы сильный итальянский надводный флот не попал в руки немцев. Мы надеялись, что не возникнет необходимости потопить итальянский флот, как был потоплен французский в Тулоне. Несомненно, что обстановка на море значительно улучшилась с 1940 г., когда англичане были вынуждены обстрелять французский флот в Мерс-эль-Кебире, чтобы не дать немцам возможности использовать его в соответствии с условиями капитуляции правительства Виши. Теперь союзники имели возможность беспощадно преследовать немецкие подводные лодки в северной части Атлантического океана, и вообще мощь союзников на море возрастала головокружительными темпами. Тем не менее итальянский флот мог создать для нас значительные затруднения, если бы он попал в руки немцев. В этом случае союзникам потребовалось бы дислоцировать часть военно-морских сил в Средиземном море для блокирования итальянского флота. А в 1943 г. союзники могли использовать военно-морские силы с большим успехом в других местах Сразу же вслед за заявлением Эйзенхауэра о безоговорочной капитуляции Италии адмирал Каннингхэм отдал итальянскому флоту по радио приказ следовать в союзные порты в соответствии с условиями перемирия.
В этот же день вечером итальянский флот снялся с якорей в Таранто, Специи и Генуе и ночью направился к Мальте. На рассвете 9 сентября итальянский флагман-линкор "Рома" был замечен германским разведывательным самолетом у побережья Сардинии. Днем линкор был атакован 15 бомбардировщиками "Ю-88". Командующий итальянским флотом утонул вместе со своим кораблем, орудия которого были направлены против самолетов бывшего союзника.
10 сентября 1943 г. адмирал Каннингхэм сообщил морскому министерству в Лондоне: "Ваши Светлости! Рад информировать Вас, что военный флот Италии стоит на якоре под охраной крепостных орудий Мальты".
Каннингхэм имел право гордиться. В течение трех напряженных лет он держал открытыми морские пути через Средиземное море к Мальте и Суэцкому каналу, хотя действия фашистской авиации привели к гибели сотен британских моряков. Всего год прошел с октября 1942 г., когда Монтгомери удалось у Эль-Аламейна изменить ход войны на этом театре военных действий в пользу союзников. Теперь, спустя 12 месяцев, англичане не только добились контроля над Средиземным морем, но 8-я армия Монтгомери была уже на Апеннинском полуострове, продвигаясь вверх по итальянскому сапогу.
Некоторое время Эйзенхауэр сомневался, следовало ли сообщить войскам Марка Кларка о капитуляции Италии до их высадки на материк. Он знал, что если бы войска не ожидали встретить сопротивление, немцы могли захватить их врасплох. Тем не менее Эйзенхауэр спрашивал себя, имели ли мы право скрывать от войск эту новость, когда итальянцы обещали сражаться на нашей стороне? В конце концов Эйзенхауэр решил, что мы не могли так поступить. Он предпочел рискнуть некоторым ослаблением бдительности войск, но сообщить им приятные известия.