Записки убийцы

Джонс Лайза Рени

– Она чисто для перепихона. Ничего больше.

– Я поговорю с ней, – напряженно повторяю я.

– Я приеду. Нам нужно поговорить об этом не по телефону.

– Ну что ж, поскольку мне очень хочется, чтобы меня отстранили от этого дела и можно было бы поскорей вернуться домой, то изволь, приезжай. Тогда я смогу вылететь уже завтра утром.

– Лайла… – произносит он, и его голос снова становится смесью наждачной бумаги и шелка.

– Да ипать тебя, Кейн!

Он смеется, низко и сексуально, но в этом его смехе проскакивает и нечто мрачное и напряженное, отчего по спине у меня пробегает холодок.

– Это звучит как приглашение.

Открываю

было рот, чтобы оспорить это утверждение, но Кейн уже продолжает:

– Если кошмары станут сниться слишком уж часто, то ты знаешь, как со мной связаться.

Из трубки доносятся короткие гудки.

Я втягиваю воздух сквозь зубы и прижимаю телефон ко лбу. Да. Я даже слишком хорошо знаю, как связаться с ним. Так же, как и знаю, какова на ощупь его постель, и как он пахнет, и что на вкус он такой, каким не был никто ни до, ни после него. Как пряный темный шоколад, который вызывает привыкание до такой степени, что это пугает. Он дьявол – хотя, с другой стороны, и я далеко не ангел. Кейн позаботился об этом. Он навсегда затронул мою жизнь, и я никогда уже не смогу отменить то, как он изменил меня. И в некоторых из тех кошмаров, о которых он говорит, я представляю себе, кем бы я стала, если б когда-нибудь вновь поддалась его искушению. Кошмары эти были – и остаются – самыми кровавыми из всех.

Откладываю телефон в сторону, беру карточку для заметок и ручку. Пишу на ней «САМАНТА ЯНГ» огромными буквами, поднимаюсь по ступенькам и прикрепляю карточку в самом центре доски. Потом спиной вперед спускаюсь со ступенек табурета и смотрю на это имя, уперев руки в бока. Она ненавидит меня. А еще она богата, расчетлива, мнительна и эгоистична. Она получила образование в Гарварде. Саманта полностью соответствует профилю, который я начала составлять. И не исключено, что это она пыталась шпионить за мной с Кейном в ту ночь. Да, это Саманта. Она хочет, чтобы я исчезла. И все же… это кажется слишком очевидным.

Я сажусь, постукивая пальцами по столу, и тут снизу доносится звонок в дверь. Инстинктивно подхватываю Куджо.

Глава 7

Не даю себе времени подумать о том, кто там стоит за дверью. Я вооружена и готова иметь дело что с призраком, что с человеком, что с наемным убийцей. Последнее вызывает наибольшее беспокойство, хотя я сомневаюсь, чтобы киллер стал звонить в дверь. Однако в случае с предыдущими жертвами не было никаких признаков борьбы. Этому не бывать, если в его списке на ликвидацию я следующая. Так говорит Куджо, думаю я, решительно шагая к выходу из кабинета и спускаясь по лестнице. За это время звонок нетерпеливо звонит еще трижды. А когда начинает трезвонить беспрерывно, моя хватка на ружье понемногу ослабевает. Я уже знаю, кто это, и почти уверена, что этот человек и вправду готов убить меня, хотя в итоге удовлетворится тем, что просто как следует на меня наорет.

Словно доказывая мою правоту, к тому времени, как я сворачиваю в выложенную блестящей темно-серой плиткой прихожую и обхожу стол, на котором стоит массивная ваза с искусственными бело-красными цветами, он выкрикивает мое имя.

– Лайла, черт возьми! Открывай! Я знаю, что ты здесь!

Подхожу к двери, а визитер уже начал новый раунд требований.

– Лайла…

– Не шуми, уже открываю! – кричу я, ставя Куджо в угол возле гардероба.

– Лайла, черт возьми!

– Ты это уже говорил! – откликаюсь я, протягивая руку к другой панели сигнализации и набирая код снятия с охраны. Получаю в ответ «система деактивирована» компьютеризированным женским голосом, после

чего отпираю дверь.

– Я повторю это еще хоть десять раз, если надо, пока ты не откроешь эту проклятую дверь! – получаю в ответ.

Открываю упомянутую «проклятую дверь» и сразу же оказываюсь лицом к лицу со своим братом. Как и в старые добрые времена, наряд на нем более чем неформальный – линялые джинсы, ботинки и коричневая рубашка с короткими рукавами и прицепленным к карману полицейским значком. И хотя для некоторых сливок общества, проживающих на подведомственной ему территории, это явно моветон, его излучающая уверенность в себе внешность, симпатичное открытое лицо, светлые волосы и высокое, стройное, мускулистое тело, которое сейчас чуть ли не полностью занимает собой дверной проем, способны очаровать даже самых занудных и чопорных представителей местной элиты.

– Лайла, черт возьми! – опять рычит он, не сводя с меня бледно-голубых глаз.

– Эндрю, черт возьми! – рычу я в ответ, и в мгновение ока он заключает меня в свои знаменитые медвежьи объятья, от которых чувствуешь себя и задушенной, и горячо любимой одновременно.

– Я чертовски соскучился по тебе, сестренка!

Мои руки обвиваются вокруг него, и те эмоции, в полном отсутствии которых я только что поклялась, растекаются по моей груди, словно кислота, готовая уничтожить меня. И все же от одной реальности никуда не деться – знакомый древесный запах его одеколона каким-то образом пробуждает воспоминания о рождественских елках, семейных праздниках и обо всем таком прочем. Временах, когда еще верилось в Санта-Клауса и чудеса.

– Я тоже по тебе соскучилось, – признаюсь я.

Эндрю отстраняется, его ладони у меня на руках.

– Я рад, что ты здесь, но я жутко зол. Какого черта ты в моем городе, в моем штате, а я узнаю это от ФБР?

– Я хотела сделать тебе сюрприз. Я понятия не имела, что произойдет еще одно убийство, как только я окажусь здесь.

– И ты не разыскала меня, когда прилетела? – Он заталкивает меня в дверь спиной вперед, закрывает ее за собой, а затем смотрит на меня сверху вниз, уперев руки в бока. – Не вешай мне лапшу на уши! И в каком это смысле «еще одно убийство»? Были и другие?

– Пожалуй, нам стоит проверить, работает ли кофеварка.

– Почему я думаю, что предпочел бы бутылку виски?

«Это мне нужен виски, чтобы пережить эту поездку», – думаю я, когда мы направляемся на кухню. Звонит его телефон, и я слышу, как он отвечает, но продолжаю двигаться, сворачивая налево, на кухню, и на этот раз, похоже, по-настоящему обращаю внимание на окружающую обстановку. Подходя к стойке, действительно замечаю гранитную столешницу, хотя в прошлый раз, когда была здесь, она воспринималась как пустое белое пространство. А когда останавливаюсь у стойки между холодильником и раковиной, где все так же стоит моя старая кофемашина «Кёрэг», мне бросается в глаза задняя стенка в клетку серых оттенков. Я сидела на кухне и помогала маме выбирать эту плитку много лет назад, но кажется, будто это было вчера…

Проверяю запас кофе, а затем смотрю даты на коробке – только чтобы обнаружить, что и у кофейных капсул, и у одноразовых сливок давно истек срок годности.

Вздохнув, поворачиваюсь и вижу, что Эндрю присоединяется ко мне, запустив пальцы в свои волнистые светлые волосы.

– Что-то случилось? – интересуюсь я при виде его обеспокоенного лица и телефона в руке.

– Кроме мертвого тела на моей территории? – отзывается он, прислонившись к стойке и ухватившись за нее руками позади себя. – Какой-то скандал во владениях Спилберга.