Записки Учителя Словесности э...нской Средней Школы Николая Герасимовича Наумова
Шрифт:
– Но насколько я знаю в этом направлении мы, Евгений Викторович, получили в прошлом году первый доход в размере десяти тысяч рублей.
– Капля в море, незаметно просочившаяся сквозь пальцы в горячий песок, Павел Степанович, хотя, должен признаться, я ожидал прибыли в двое больше расчётной. Знаете, мужики теперь пошли себе на уме, чуть что не так - ищи, господин хороший, в поднаём другого работника и вместо предполагаемых мною двух червонцев за наёмного работника по результатам труда, мне пришлось расплатиться по три с полтиной червонца на каждого. Они ведь как рассуждают: если барин отстроил такую усадьбу, да прикупил землицу, у него денег куры не клюют. А ведь мы, Павел Степанович и вами в долгах, как в шелках. Мало того, что на племенное
– Ну, это исключено, хотя бы в ближайшее время, Евгений Викторович. Когда обжигаешься на молоке, невольно начинаешь дуть на воду.
Павел Степанович в молодости был женат. Сначала семейная жизнь его складывалась, как нельзя лучше. Жена родила ему сына, но семейная трагедия развивалась почти как по сюжету известного романа Льва Толстого ''Анна Каренина'', даже имя жены пророчески совпадало с героиней известного романа. Анна полюбила другого и будучи в положении от любовника бросилась под поезд. Когда страсти и переживания немного улеглись, Павел Степанович отвёз сына пяти лет на воспитание к деду в Рязанскую губернию. Мальчик вырос, изъявил желание продолжить военную династию рода Берестовых, и теперь несёт службу в далёком жарком Ташкенте.
– А вот Вам, Евгений Викторович, я бы настоятельно рекомендовал, обзавестись семьёй, - в продолжении темы, сказал Берестов.
– Человек вы ещё достаточно молодой, деятельный, начнёте заниматься своим делом, у Вас к этому есть все данные, хотя поверьте на слово, отпускать Вас мне буде крайне, ой как нелегко!
Так, с первого дня своего пребывания в поместье Павел Степанович Берестов с головой окунулся в хозяйственные дела и вскоре в округе о нём заговорили, как о деятельном, рачительном и, в то же самое время, чудаковатом помещике.
. . . . .
К вечеру начал накрапывать нудный дождик, что для этих мест считается явлением довольно таки редким и необычным особенно средь жаркого лета. Основательно промокнув, Савелий и Наталья решили попытать счастья остановиться на ночёвку в селе, в которое они входили. Беременная хозяйка хаты, возле которой они остановились, рыхлая, с огромным обвислым животом, встретила их откровенно враждебно и замахала руками:
– Куда я вас уложу? У нас одних дитэй восемь душ, друг на дружке спят на полу.
Невзрачного вида мужичок, длинный и нескладный, со сбившейся рыжей бородкой, стоящий подле неё, то искоса, каким-то осторожным взглядом поглядывал на свою бабу, то изредка пожимал плечами, тем самым, как бы выражая с ней полное молчаливое согласие.
Хватать бы Савелию Наталью за руку, да бежать подальше от этой хаты, ведь именно отсюда начнётся такой поворот во сей его последующей жизни, о котором он не мог даже помыслить, но не суждено человеку знать свою судьбу наперёд и вместо этого он достал из кармана штанов несколько пятикопеечных медных монет, две протянул хозяйке. Глаза мужичка при виде денег заметно оживились, загорелись и, как показалось Наталье, он вроде бы, даже сделал попытку рачительно улыбнуться.
– Вот, купи глейчик молока и поляницу хлиба, - сказал Савелий бабе - Устали мы, промокли, да и голодные очень, за одно и вы с детишками пристроитесь с нами.
Наталья с Савелием, сидя за шатким скрипучим столом, в окружении хозяйских ребятишек, пили козье молоко из глиняных кружек с отбитыми краями, вприкуску с хлебом, хозяева и дети хлебали ложками молочную тюрю, с такой жадностью, что было слышно, как у тех и других потрескивало за ушами, да посапывали текущие носы у детворы.
Спать улеглись сразу после ужина, Наталья с Савелием на хозяйском топчане, хозяин с хозяйкой в повалку с детьми,на полу, присыпанном соломой. По обыкновению Наталья уложила Савелия к стене, сама легла с краю. Савелий уснул почти сразу, без задних
– Во-от!
– закричала та, - подкинули. Як не лежала душа принимать вас, и на тоби! Куда теперя его девать? У самих мал-мала- меньше, скоро новым оброжусь. Вставайтэ, чуетэ. Ото, як хочитэ, цэ ваш прибыток!
В хате поднялся переполох, разбуженные дети, те, что поменьше, в голос испуганно заревели, Савелий со сна долго не мог понять, что произошло, а когда, наконец, понял, подтолкнул Наталью в бок:
– Ну, чего ждёшь, иди бери!
– И куда мы с им?
– Куда сами, туда и дитё!
Изначально Савелий рассчитывал добраться до Святого Креста. Они шли просёлочными дорогами, опасаясь погони, держались подальше от Зеленокумского тракта, постоянно не упуская из поля зрения берег реки Кумы. ''Теперь же, с появлением ребёнка, всё придётся менять'', - подумал он.
– ''Надо где-то оседать. Но где и как?''
День был воскресный. Заговорчески тихо шептала о чём-то своём река, на берегу которой они сидели.
– Распеленай дитя, хочу поглядеть, хлопец или девка?
– попросил Савелий.
– Зачем, шо это меняет?
– каким-то чужим голосом спросила Наталья.
– Нам от его надо избавляться. Такая обуза для нас. Куда мы с им? Може быть отдадим хорошим людям на воспитание, а, Савва, или в приют сдадим?
Савелий исподлобья посмотрел на свою спутницу, такою свою полюбовницу он видел впервые. Та сразу умолкла, опустила голову, но подчинилась и быстрыми, нервными движениями пальцев стала распеленовывать дитя.
– Мальчик!
– восхищённо прошептал он, склонившись над ребёнком.
– Хлопчик. Мужик! Ну, а теперь бери, - резко сказал он, - и швыряй в реку. - И концы в воду. Ну, чего ждёшь? Бери, сказал. Швыряй, чего ждёшь? Только следом сама полетишь. Собачонку, и ту жалко, а это ж человек. Зх, ты! Какое сердце надо иметь, штобы про дитя вот так. Добрым людям отдать, в приют, - уже с иронией в голосе проговорил он.
– Слухай меня. От сщас - скажу, и так отныне будет, потому шо я мужик, и я в ответе перед Богом и совестью, - он постучал кулаком в грудь, - и за тебя, и за него. Ты меня понялА? Сщас я пойду в село на базар. Самим надо кормиться и дитя чем-то кормить. А ты сиди тут и жди меня.
– Прикупи отрез тонкой холстины, - попросила Наталья, не поднимая глаз.
Он посмотрел тяжёлым взглядом на женщину, тело которой ещё вчера ласкал, которую называл коханой, а теперь откровенно ненавидел. Разве можно с этой женщиной начинать совместную жизнь, если в непредсказуемой жизненной ситуации она может повести себя подобным образом. Савелий круто развернулся и пошёл. Самка зверя, и та, никогда не бросит своего детёныша, а мы люди! Понятно, что ребёнок чужой, но в чём повинна эта безгрешная кроха, от которой уже единожды отказалась породившая его мать? Конечно, сегодняшнее положение беглецов незавидное, одному Богу известно, что будет завтра, но ведь когда-то всё с Божьей помощью наладится, должно наладиться, рано или поздно, так как потом жить с грузом нечистой совести в душе? Нет, ребёночка бросать нельзя, нельзя брать такой грех на душу.