Записки Учителя Словесности э...нской Средней Школы Николая Герасимовича Наумова
Шрифт:
Дверь слегка приоткрылась и в узкой щели её притвора показалось испуганное лицо Герасима.
– Чего тебе?
– бешено закричал купец.
– Так это, линейка прикатила. С этой самой. С корзинкой. А в ей кошель, а в кошеле, того, деньги.
– С какой корзиной, дурак, с каким кошелем?
– Так это, Наташка, с ранья, с корзиной и кошелем на базар собиралась.
– Кучера сюда!
– взревел Афанасий Серафимович.
– Мальчонку, што ль?
– Какого мальчонку? Этого удальца- шельмеца!
– Так это, самого Савки нема...
А беглецы, тем временем, уже вышли из Пятигорска и окольными путями быстро уходили на юг, в сторону засушливых ногайских степей.
– 6 -
Полковник Берестов ещё за несколько лет до выхода в отставку, как человек целеустремлённый и последовательный в
От своих хороших знакомых и приятелей по офицерскому Собранию, Павел Степанович знал, что в последнее время царская администрация способствуёт активному заселению пустынных степных земель Ставропольской губернии, что многие из его собратья по оружию воспользовались этим обстоятельством, а некоторые уже переселились в означенные места не дождавшись полной отставки. Отзывы переселенцев, по рассказам, естественно, были самые разные, но когда он услышал, теперь уже и не упомнит от кого, хвалебные, из зоны рискованного земледелия губернии, Павел Степанович тут же обзавёлся, скудной правда по тем временам, литературой, чтобы не по наслышке знать, что это такое - зона рискованного землепользования. Каково же было его удивление, когда и тучные отары овец, и бескрайние арбузно-дынные бахчи, и плантации виноградников - всё это являлось результатом труда рук человеческих в этой зоне, он загорелся идеей переселения именно туда и только туда, настолько, что приступил к исполнению плана её реализации незамедлительно. Прежде всего, необходимо было найти толкового управляющего хозяйством и такой человек был найден не без помощи приятелей по тому же офицерскому Собранию. Это был двоюродный брат его хорошего приятеля из обедневшего старинного дворянского рода Глазовых, Евгений Викторович, получивший в своё время приличное университетское образование в столице и теперь служивший в сельскохозяйственном ведомстве в комитете землепользования. Мужчина средних лет, слегка начинающий полнеть и лысеть, изнывающий на рутинной работе в ведомстве, сводящейся к каким-то подписям на бумагах с гербовыми печатями, с целью их дальнейшего перемещения в кабинет этажом выше, чиновник Глазов на глазах настолько оживился, услышав из уст Павла Степановича предложение стать его управляющим хозяйства, что даже устыдился обговорить вопрос об увеличения размера будущего жалования, не превышающего по договору нынешнего месячного содержания в ведомстве. Он всегда рвался к практическому применению своих познаний в каком-либо настоящем деле и вот теперь, когда такая возможность представилась, ухватился обеими руками за перспективное, на его взгляд, предложение.
Заручившись необходимыми в подобных случаях юридически-нотариальными документами и даже имея на руках проект будущей помещичьей усадьбы, управляющий в срочном порядке выезжает на юг и начинает свою кипучую деятельность. Рисковал ли Павел Степанович, доверив все хозяйственные дела, начиная от покупки земель в личное пользование, взятие крупных денежных кредитов в сельхоз банке под льготный процент и постройки той же усадьбы, человеку, практически незнакомому, наслышанный о его репутации только из уст хорошего знакомого? Естественно, рисковал. Но это был именно тот случай, когда риск необходим именно сейчас и диктовался он рядом обстоятельств, промедление или затягивание которых в какой-либо сделке имели бы негативные последствия в будущем, край-то заселялся стремительными темпами. Так или иначе, но выйдя в отставку, Павлу Степановичу уже было куда ехать и приниматься за неведомую для него работу, которая принесёт, как думалось, тогда ему, в ближайшем будущем не только моральное, но и финансовое удовлетворение. Однако, прежде было прощание
Он объезжал полк на строевом коне ''взяв под козырёк'' и, вглядываясь в знакомые лица солдат, обратил внимание на то обстоятельство, что у многих из них влагой поблёскивали глаза на солнце.
– Прощевайте, братцы!
– повторял Берестов через какие-то промежутки времени, взволнованным голосом, - служите, как и прежде Верой и Правдой Царю и Отечеству нашему Российскому, и помните, вы всегда можете рассчитывать на мою посильную помощь и поддержку, если будет у вас в том надобность!
Приехав на место своего нового жительства, Павел Степанович остался очень доволен и месторасположением усадьбы и её внешним видом. Располагалась она в полутораверстах от реки Кумы, правда, делавшей здесь один из многочисленных своих поворотов.
– Евгений Викторович, а вёснами угрозы подтопления не будет?
– обеспокоенно спросил Берестов, глядя в светлые глаза управляющего.
– Обратите внимание, Павел Степанович, усадьба стоит на достаточно приличном взгорке. Я разговаривал с местными мужиками из Успеновки, так называется мужицкое близлежащее село, расположенное отсюда в четырёх верстах, (кстати, оно имеет тенденцию прирастания к усадьбе) так вот они объяснили мне, что лет пять назад проток Кумы выдержал напор большой, после продолжительных ливневых дождей в верховье, воды, а если будем содержать русло под постоянным контролем, чистить его и углублять, угроза разлива реки будет минимальной. Естественно, это повлечёт дополнительные денежные расходы, но куда от этого денешься?
Понравилась Берестову и усадьба. Кирпичная, двухэтажная с вычурной кладкой, под железной крышей, украшенной замысловатыми башенками по углам, она смотрелась внушительно и солидно. Под фронтоном усадьбы на углу с южной стороны Берестов прочитал свою, вырезанную в кирпиче фамилию и дату окончания постройки - 1912 год. Берестов обратил внимание и на внутридворовые постройки, как то - одноэтажный флигель, домики для прислуги и вытянутое кирпичное здание, оказавшееся будущим конюшенным помещением, но в особенный восторг его привели кузнечные работы мастера, украсившие и парадный вход в усадьбу и небольшие, будто витые, балкончики второго этажа усадьбы.
– Мастера, наверно, из города выписывали, Евгений Викторович?
– спросил Берестов.
– Представьте себе, Павел Степанович, нашёлся местный, успеновский. Но согласитесь, любому городскому фору даст. Вот подумываю теперь сделать общее ограждение территорию усадьбы кованным ажурным забором, правда есть ещё один достаточно оригинальный вариант решения этой проблемы. Посмотрите вот сюда, Павел Степанович, - управляющий рукой указал на огромную насыпную цветочную клумбу подле усадьбы. В перспективе я думаю создать парковый ансамбль вокруг усадьбы, но для этого нужен специалист-садовник. Хорошего садовника можно выписать из немецкой колонии Темпельгоф. Он же сможет и решить вопрос с живой изгородью, и больше того с закладкой фруктового сада неподалёку от усадьбы, место для которого я уже присмотрел.
– Но, Евгений Викторович, и цветы, и сад, и живая изгородь, потребуют большого количества воды для полива. Кума рядом, но согласитесь, доставка воды из неё - будет достаточно затруднительным и дорогостоящим мероприятием.
– Я продумал и этот вопрос, - улыбнулся управляющий.
– Местные мужики подсказали, что мощные водяные пласты с вкуснейшей питьевой водой залегают в этих местах на глубине плюс-минус двадцать саженей. Пойдёмте, я Вам кое-что покажу.
– Он взял Берестова под руку и они вскоре подошли к деревянному срубу колодца, над которым был закреплён деревянный барабан с намотанной на него цепью и металлической ручкой на боку.
– Дебит не иссякаем, вода вкуснейшая, хотите испробовать?
– С удовольствием.
Испробовав холодной, ломящей зубы колодезной воды из резного деревянного ковшика и похвалив её, Берестов снова обратился к своему управляющему.
– Евгений Викторович. Ответьте мне ещё вот на какой вопрос. Я понимаю, планы у Вас обширные, что очень похвально но всё-таки, какие-то основные вопросы, скажем, хозяйственные, надо решать безотлагательно в первую очередь. Так с чего Вы считаете, нам надо начинать?
– Как Вы помните, Павел Степанович, ещё в прошлом году мы обсудили с Вами вопрос о затратности производства крупного рогатого скота в промышленных масштабах в данных условиях, но по моему глубочайшему убеждению, жить в сельской местности и не знать вкуса молока и молочных продуктов, крайне безнравственно. Опять-таки, опыт успеновских мужиков подсказывает, что козоводство в какой-то степени позволит решить и эту проблему. Отдельного разговора требует вопрос производства бахчевых культур.