Записки военного советника в Египте

Мурзинцев Василий Куприянович

Одной из достопримечательностей Рас-Гариба является то, что жители его живут на всем привозном, исключая песок и морскую воду. Пресная вода привозится танкером из Адена, а морская вода плещется рядом. Но ни той воды, ни другой население не имеет в избытке. Еще подъезжая к Рас-Гарибу, я почувствовал сильный запах нефти. Нефть так близко выходит к поверхности, что на самом берегу лежит толстый слой загустевшего и смешанного с песком асфальта, водоросли черные от нефти. Вокруг города большие черные пятна песка, словно политые нефтью. Да они на самом деле политы нефтью, только снизу. Десятки нефтяных вышек и насосов-качалок теснятся на берегу залива. Некоторые из них шагнули по широким дамбам в море на 20–30 метров и качают нефть со дна морского. Не нужно быть особо проницательным, чтобы определить, почему именно

здесь, на пустынном и безжизненном берегу, вдали от других населенных пунктов, лет 20 назад возник город, а точнее рабочий поселок. Нефть — вот причина того, что «Петроль компани» не пожалела средств на строительство городка и асфальтированных дорог к нему. В наши дни Рас-Гариб — довольно благоустроенный поселок с населением примерно 10000 человек. Широкие асфальтированные, но без тротуаров улицы, торговая площадь с двухэтажным полукруглым магазином, больница, школа, два клуба, гостиница и другие заведения придают поселку городской вид. Многочисленные козы и собаки, бегающие свободно по улицам и между домами, а также местное население, большей частью в национальной одежде, вероятно, сохранившее склонность феллахов к своему хозяйству, накладывают на поселок отпечаток деревни. Поэтому, как это часто бывает в небольших городах, в Рас-Гарибе город мирно сосуществует с деревней на небольшом полуострове. Козы — тоже одна из достопримечательностей города-деревни. На сотни верст ни деревца, ни травинки, а между тем козы процветают. Чем их кормят владельцы, неизвестно, но я часто видел коз, подбирающих остатки пищи и отбросы: куски лепешек, арбузные корки, выброшенные бананы и …бумагу. Обыкновенную оберточную или газетную бумагу, которую ветер в изобилии гоняет из Одного края города в другой. Козы не жуют бумагу, как теленок простыню, а одной ногой наступают и рвут ее на куски зубами. Если оторвется большой кусок, коза не станет жевать его целиком, а наступит ногой и оторвет поменьше. В ход идет и тонкий картон.

Два клуба — украшение города. Один из них для рабочих и солдат, другой для ИТР и офицеров. Второй клуб имеет зимний кинозал, площадку для демонстрации кино летом с небольшой сценой для выступления артистов. Небольшой, 25x12 метров, бассейн наполняется чистой морской водой. Бассейн красиво выложен белым кафелем. Имеется подводное освещение. После бассейна можно принять душ с пресной водой, сильно прогретой солнцем. Имеется и кафе с прохладительными напитками. Странно бывает купаться в бассейне с морской водой в 20 метрах от моря.

Мечеть низкая, похожа на склад. Приземистый минарет похож на силосную башню с конусообразным куполом, увенчанным полумесяцем.

Небольшой причал для рыболовных судов на литых металлических ногах, словно половинка моста, шагнул в море.

В Рас-Гарибе свежей рыбы почти не бывает, хотя в Гордэге ее можно купить свободно. Мест для купания почти нет из-за нефти и мин. Побережье минировали разные люди и в разное время. Схемы минирования затерялись, и теперь никто толком не знает, где опасные места.

Мне удалось купаться в Рас-Гарибе всего два раза. Второе купание запомнится надолго. На «газике» мы приехали к причалу, проверенному месту, в полдень. В море уже купались человек десять солдат и офицеров нашего полка. Я поспешил раздеться и побежал к морю, чтобы не сгореть под солнцем. На этот раз захватил с собой маску, рассчитывая полюбоваться морским дном и обитателями моря. Меня радостно приветствовали купающиеся:

— Добрый день, мистер Васили! Иди сюда, здесь много рыбы. Это очень красиво!

Все дружно показывали в сторону. Я надел маску, сунул в рот трубку и лег на воду. Никаких усилий для того, чтобы держаться на поверхности воды, делать не нужно. Вода настолько насыщена солью, что прекрасно держит на себе человека. Я потихонечку плыл в указанном направлении, но кроме песчаного дна ничего не видел. Потом впереди показалось темное пятно не то водорослей, не то кораллов. В прозрачной воде видимость отличная, и я повернул к темному пятну, рассчитывая там увидеть красивых рыбок, каких во множестве довелось видеть в Сафаге и Гордэге. Вдруг я увидел, как прямо на меня мчится серая акула. Я оцепенел. Акула внезапно остановилась в одном метре от меня и уставилась своими круглыми немигающими глазами. Через какое-то мгновение она, не разворачиваясь, поплыла обратно, словно пятилась для

нового прыжка. Вероятно, сработал инстинкт самосохранения, и я буквально выпрыгнул из воды и стал обеими руками бить по ее поверхности.

По-моему, от страха я ничего не соображал и только одна мысль давила на мозг: Сейчас откусит ногу!

Я старался как можно выше поднять ноги и бил и бил руками по воде. Появилось страстное желание оторваться от воды, взлететь птицей от акулы, пока она собирается бросится на меня снова. Не знаю, почему я не кричал. Возможно и тут инстинкт подсказал, что криком от акулы не спасешься, а нужно сопротивляться. Может поэтому в моей руке оказалась трубка и я начал орудовать ею как шпагой. В это время за моей спиной раздался громкий дружный смех, а чуть в стороне один из солдат за жабры держал голову акулы на уровне своего лица и тоже смеялся.

Я понял, что надо мной пошутили и чтобы с достоинством выйти из этого положения, присоединился к шутникам, своим смехом давая понять, что оценил их остроумие по достоинству. От этой шутки целый день у меня внутри что-то дрожало, как натянутая струна.

Оказалось, что солдаты достали где-то акулью голову с изрядным куском тела, привязали к ней веревку и шутили. От сильного толчка акулий обрубок стремительно мчался вперед и только веревка останавливала и возвращала его обратно. Я попросил одного солдата открыть рот акуле. Меня занимал этот хищник. Солдат взялся одной рукой за плоский, как весло, длинный акулий нос, другой рукой оттянул вниз небольшую треугольную челюсть, точно открыл крышку люка, на внутренней стороне которой оказались белые, необычайно острые зубы, загнутые как крючки у вешалки.

На мой взгляд, подобное устройство не очень удобно для захвата добычи, но акулы имеют на этот счет свое мнение.

Перед окончанием купания акулу отбуксировали к темному пятну, оказавшемуся зарослями кораллов. Я видел как стаи мелких рыб набросились на внутренности акулы и пожирали ее с не меньшим удовольствием, чем до этого акула пожирала их живыми.

Жизнь на позиции не богата событиями в мирное время. Развлечений никаких, если не считать нескольких партий в шахматы да чтения книг. Но книг не привезешь на целый месяц. Газеты я читал во время отдыха в Каире сразу за две-три недели, поэтому два-три посещения клуба для просмотра кинофильма вносили некоторое разнообразие, особенно после прибытия переводчика с английского Юры Бутенко. Кинофильмы шли большей частью английские и американские. Сначала было интересно, а потом оказалось, что все кинофильмы сделаны на одну колодку, однообразны и скучны, как пустыня.

Но один вечер запомнился.

Я с переводчиком сидел в мэльге мистера Усэмы. Закончив обсуждение деловых вопросов, мистер Усэма сказал:

— Мистер Васили, сегодня большой праздник день революции. В Рас-Гарибе будет хороший концерт. Командир сектора и я приглашаем вас на праздник. Начало в 21 час.

Я поблагодарил за приглашение и обещал приехать. Мы приехали за 15 минут до назначенного времени. Смело направились в клуб. У ворот нас остановили и сказали, что сегодня пропускают только приглашенных. Неудобно было доказывать, что мы тоже приглашены и я хотел, извинившись, повернуть обратно. Но сзади подошел знакомый капитан, начальник местного госпиталя. Он что-то сказал одному из дежуривших у ворот, и тот быстро ушел. Пока мы обменивались любезностями с начальником госпиталя, вернулся посланец и нас пропустили. Все стулья на площадке оказались занятыми, мистера Усэмы нигде не было видно. Побродив безуспешно в поисках свободных мест, мы решили уехать, но подошел араб, по всей видимости, один из распорядителей вечера, и повел нас к сцене. Во втором ряду согнал двух мальчишек и усадил нас. В первом ряду я увидел командира сектора, мистера Усэму и других знакомых офицеров. Они о чем-то оживленно беседовали.

Концерт самодеятельности нефтяников «Петроль компани» и солдат местного гарнизона начался с большим опозданием. Что-то не ладилось с- микрофонами. Микрофоны визжали, свистели и трещали так громко, что заглушали голос конферансье и тот смущенно разводил руками. Наконец занавес оттянули в сторону, и открылась небольшая сцена, украшенная пейзажем побережья Красного моря. На сцене десяток парней, подогнув под себя ноги и выставив вперед колени, уселись на собственные пятки. Справа у стены оркестр из четырех музыкантов.