Запонки императора, или орехи для беззубых
Шрифт:
Я не заметила, куда дернулась ее ручка, но на столе оказалась такая же коробочка, как и та, в которой раньше лежали запонки.
— Вот, смотрите, вы видели когда-нибудь такую прелесть?
Передо мной лежала брошь в форме букета ландышей. Только цветы были из очень ярких бриллиантов, а листья — из платины.
— Тоже подарок императора Николая II?
— Нет, это из приданого матушки. Она была дочерью чиновника правительственного сената и кончала Смольный. Императрица Александра Федоровна преподнесла ей к
Кажется, старушка была не только приличной актрисой, но и сказительницей!
— И Марат не наложил руки на ваши сокровища!
Лицо ее исказилось ужасом.
— Вы близко знаете Марата?
Я кивнула, и коробочка с брошью исчезла мгновенно, как у фокусника.
— Бижутерия. — Тон хозяйки стал унылым и дребезжащим. — Уж простите старую, только и радости, что хвастать прошлым… Люди верят моему возрасту, а я показываю чешскую бижутерию…
— Тогда это мошенничество!
Она вскочила и, открыв дверь, сделала царственный жест.
— Прошу вон!
Но я не шевелилась. Роли переменились, я ее не боялась.
— Марат знал о тайнике в секретере Карена?
Таисья Сергеевна съежилась будто из нее выпустили воздух.
— Знал, ограбил тетю и даже сотню не вернул, негодяй!
— Вы ему поручили продать секретер?
— А что оставалось делать? Он меня без куска хлеба оставил на старости лет, на голодную смерть обрек…
— Долларовую смерть…
Мы обе вздохнули.
— Больше он ничего не предлагал вам продать?
— А у меня ничего и нет, милочка, я последнее доедаю…
— И отъезжающая за бугор правнучка не помогает?
На секунду мелькнуло удивление, потом она вспомнила свою версию на кухне Карена и засмеялась.
— Ох, я так любила в молодости играть в любительских спектаклях. Представляете, работала в домоуправлении, а на сцене была Офелией! А какой я была Виолой! Знатоки говорили, что не уступала лучшим актрисам императорской сцены…
Я неожиданно вспомнила старый польский фильм, где молодая горничная тайком надевала платье барыни и разыгрывала из себя аристократку.
— Вы рано начали работать?
Она кинула, и лицо ее потускнело.
— А потом барыня уехала и оставила вам на хранение свои вещи?
— Мы были как сестры…
— А где вы работали во время войны? В магазине или в столовой?
Она ненавидяще посмотрела на меня. Кажется, я угадала источник ее драгоценностей. Такие женщины осмотрительно обменивали ценности на продукты у голодных людей. Я вспомнила мамины рассказы. В годы ленинградской блокады она отдала бабушкину золотую цепочку за сто граммов сливочного масла…
Я направилась к двери и этим очень напугала старушку.
— Постойте, так же нельзя, мы и кофейку не попили и не покалякали. Я вам сувенирчик приготовила, настоящий, не чешский…
Она забежала вперед и протянула на ладони крошечный гранатовый
— Вам пойдет, на такой шейке…
— Я не принимаю сувениры, — сказала я холодно, — а на покупку у меня нет денег…
— Попросите Карена, вам он не откажет…
— Откажет. Он мертв.
Я внимательно наблюдала за бабушкой-Дюймовочкой, но ужас, исказивший крошечное морщинистое личико, был непритворным.
— Умер?
— Убит. После пыток.
Она пошатнулась и закрыла глаза.
Я усадила ее в кресло, не решаясь уйти и оставить женщину в таком состоянии. Потом она вздохнула, откашлялась, потерла грудь рукой.
— Дайте «нитронг», баночка на подоконнике…
Я протянула ей таблетки, она высыпала одну и проглотила, даже не запив.
Опять помолчали.
— Вы на милицию работаете?
— На себя.
Лицо ее стало розоветь. Она хотела еще что-то сказать, но я заторопилась. Главное я узнала: она не имела отношения к убийству, но почему-то панически боялась Марата, своего милого родственника…
Старый холостяк
В электричке я попыталась суммировать все. что выяснила за этот тягостный день.
Итак, Марат знал о тайнике, мог туда забраться, но зачем он бросил запонки на пол, вместо того чтобы просто стащить?
Коллекционерша «тетя Лошадь» рассказала о них какому-то скрипачу в ресторане. Но он не знал ни моего адреса, ни Марата.
Шагала хотели, кроме «тети Лошади», Кооператор и профессор: последний, не глядя, жаждал скинуть сто тысяч деревянных…
Больше всего я грешила на Марата, с его «принципами» можно было ожидать любой подлости, но он не выносил вида крови. Помню, как чуть не упал в обморок, порезав палец в нашей коммунальной кухне, и весь побелел, когда я заливала ранку йодом. Значит, пытки при нем исключались. А может быть, убийцы рассчитывали найти запонки и новую брошь, которую Карен не успел купить? Неужели он не мог сторговаться с рэкетирами?
Голова шла крутом, и я боялась идти в милицию. Боялась, что начнутся расспросы о его делах, покупках, продажах и заграничных компаньонах да о моих контактах с коллекционерами.
Я ведь тоже была далеко не ангелом и некоторые вещи, что привозил Карен, придавала алчным модницам по самым бешеным ценам. Я получала откровенное удовольствие, сбагривая жадным клушкам тряпки, раньше мне недоступные. И если в начале нашего знакомства Лиза купила у меня по скупочной цене старинную серебряную цепь — я тогда верила, что интеллигентный человек не будет обманывать равного себе по интеллекту, — то теперь я бестрепетно называла цену вдвое-втрое большую. чем мне стоила вещь на самом деле. Я перестала играть в поддавки со знакомыми, убедившись, что все коллекционеры живут по законам волчьей стаи.