Запрещенная реальность. Том 1
Шрифт:
— Я хотел услышать, к какому склоняешься ты, — не моргнув глазом, ответил Василий. — Хочешь пожевать?
— Жуй сам, я жевательную резинку на дух не переношу.
— Даже шипованную? Шучу. Итак, давай работать. Я кое-что выяснил о нашем добром знакомом Маракуце Николае Савельевиче.
— По каким же каналам?
— Компьютерная сеть МВД. К моему удивлению, код входа остался прежним, а доступ мой сохранился.
— Разве у тебя есть комп?
— Не у меня, у директора школы, который мне доверяет и дает иногда ключ от кабинета, полагая, что я хожу играть на компьютере.
Матвей, который проделал точно такую же процедуру, работая на компьютере «Рюрика», в душе только усмехнулся.
— Но и того, что я узнал, а это верхушка криминального айсберга Маракуца, вполне достаточно для «десяти лет строгого расстрела», — продолжал Василий.
— Вор в законе, кличка Боксер. Трижды судим — якобы за незаконное ношение оружия, за превышение мер защиты, — он в прошлом профессиональный боксер-тяжеловес, — а также за покушение на убийство, находился под следствием по многим делам, неоднократно задерживался правоохранительными органами, однако ни разу не был осужден и в следственном изоляторе больше двадцати суток не сидел.
— В минувшем году, — ровным голосом добавил Матвей, — Маракуц субсидировал одну общественно-политическую структуру, планировавшую проведение общественного референдума на территории СНГ по вопросу воссоединения стран в едином государстве, но прогорел.
Василий поскучнел, покачал головой, оценивая услышанное.
— Похоже, мы идем по одному и тому же следу. Надо бы разделить функции во избежание дубляжа.
— Кто возражает? Что касается Маракуца, то он сделал ставку не на классический криминал и рэкет, а на криминальный контроль респектабельных коммерческих и финансовых структур. Впрочем, взимаемой с предпринимателей дани он предпочитает «крышу», то есть защиту собственности подконтрольных структур.
— Да, механизм прост и эффективен, как удар ломом. Видимо, твой Афонин не захотел платить Маракуцу за «крышу» и поплатился.
— Я не вникал в дела фирмы, пока на нас не напали во время поездки в Москву. — Матвей рассказал историю с нападением на дороге. — На фирму наезжали давно, в том числе и местные «правозащитники», «губошлепы» и милиция, но у Маракуца сил больше.
— План у тебя есть?
— Надо начинать с того охранника, Алимбаева, которого Сергей просто уволил, хотя мог бы отдать под суд. Потом пойдем к Шаровскому, он явно работает на Маракуца, обладая полной информацией о делах и средствах фирмы. Ну а потом нанесем еще один визит самому Маракуцу.
— Он будет ждать.
— У нас есть преимущество: он не знает, кто к нему приходил в прошлый раз, зато мы знаем его дружков — полковника Сиволапова и вице-мэра Поджабова.
Василий встал, хлопнул ладонью по подставленной ладони Матвея, отнес поднос с посудой к мойке, сказал:
— Тогда пошли ко мне, наведем марафет.
Через час, переодевшись в свободные, не стесняющие движений штормовки, прихватив «чеченки» — чулкоподобные шапочки-маски с прорезями для глаз, друзья поехали по первому адресу к бывшему охраннику фирмы
Алимбаев жил в одном из «спальных» районов Рязани — Мещере, где изначально селились сильные мира сего — депутаты городской Думы, чиновники мэрии, милицейские начальники и респектабельные бизнесмены с темным и не очень темным прошлым. Камера по Баю плакала давно, однако, судя по всему, всесильная рука Маракуца поддерживала бывшего личного телохранителя до сих пор, и жил Алимбаев припеваючи, имея четырехкомнатные апартаменты, обставленные в соответствии с фантазией подобных недоумков. Оценить эту фантазию мог бы, наверное, только круглый идиот. Во всяком случае Василий бродил по владениям Алимбаева, шалея от обилия видео, аудио, электро-и светоаппаратуры, количества кроватей, позолоченных, фарфоровых, серебряных деталей, мебели, антиквариата, картин и люстр.
На кухне стояли два холодильника: шведский «трехспальный» «Норд» и гигантский «Минск-10», а также кухонный комбайн, автомат-мойка, микроволновая печь, суперплита с восемью конфорками и автоматическим зажиганием, стеклянно-зеркальный шкаф с посудой и встроенный в стену агрегат для очистки воздуха и воды.
— Охренеть можно! — только и сказал Василий после посещения кухни.
То же самое мог повторить и Матвей, но уже после посещения туалета и обложенной черным и серым мрамором ванной комнаты, где была установлена японская ванна с гидромассажем стоимостью двенадцать тысяч долларов.
— Это как же должен жить босс, если так живет его раб! — добавил Василий, когда они уходили.
Проникли в квартиру легко.
Убедившись, что Бай дома, Василий переоделся в домашний женский халат, нацепил парик, «сделал» лицо, превратившись в смазливую «гёрл», и позвонил в дверь. Алимбаев был осторожен, открыл лишь после долгого рассматривания гостьи в дверной глазок, не отреагировав на кокетливое «приветик, я ваша соседка, не найдется спичек или зажигалки?», а открыв, получил хороший «колун» между глаз.
Допрашивала его «соседка», деловито обрабатывая пальцами болевые точки, в то время как Матвей, подволакивая ноги, играя пожилого «соседа», осматривал квартиру. В конце концов Алимбаев сдался, признавшись, что участвовал в захвате президента фирмы «Рюрик». Матвея он не узнал, а Василия, отлично справившегося с женской ролью, не знал совсем.
— Мы отвезли его на дачу Аркадия Самсоновича, — прохрипел Кирсан, стоя на четвереньках, не в силах разогнуться. — Это в тридцати километрах в Брыкином бору. Но они собирались перебросить его на… в другое место. Куда — не знаю, хоть режьте.
— Не на дачу ли Маракуца?
Алимбаев дернулся, с ненавистью глянув на «соседку».
— Не знаю никакого Маракуца..
— Знаешь, дорогой, а не знаешь — так узнаешь, когда мы подбросим твоему боссу мыслишку, что это ты его продал.
— Я действительно не имею понятия, где его дача! — заскулил Алимбаев. — Где-то на озере Великом, но точно не помню.
— Верим, Бай. Может, знает Шаровский?
— Спросите у него.
— Спросим и вернемся, если ты соврал. Добра у тебя много, весело будет гореть. Ну что, шеф?