Запрещенная реальность. Том 1
Шрифт:
Шевченко повернулся спиной к ошеломленной группе вторжения. Охранники опустили руки, мгновенно очутившись в своих полуцилиндрах, и уже доставали табельное оружие.
Кийк задумчиво глядел вслед вице-президенту Ассоциации, пока тот не скрылся на лестнице второго этажа.
— Может, подготовить стекло, разбить? — поднял автомат напарник капитана.
— Скорее всего оно бронированное. Да и шума поднимать пока не стоит, наверняка у них подготовлено немало подобных сюрпризов.
— Ты же говорил, что все знаешь. Вошли-то мы нормально,
— К сожалению, наш информатор не посвящен во все тайны «Барса». — Кийк содрал с большого пальца прозрачный лоскутик чужого папиллярного узора. — Пошли отсюда. Я все равно узнал, что хотел.
Команда «Анальгин» уехала.
На втором этаже здания вице-президент Ассоциации набрал известный ему номер, включил кодовое шумовое подавление от вероятного прослушивания и сказал поднявшему трубку Громову:
— Конкуренты наконец «засветились», Дмитрий Олегович.
— Кто именно? — спросил лидер «ККК».
— Группа Минобороны три «О», или, как они себя назвали, «Анальгин». Приехал лично Кийк с телохраном Юргена, а я с ним знаком: бывший тренер по «унибосу» и системам реального боя в службе безопасности. Мощный мужик.
— Что им было надо?
— Доступ к банкам данных, якобы для поисков террористов, готовивших покушение на их министра. Думаю, они просто «бьют по площадям» в связи с появлением в печати нашего плана.
— Дыма без огня не бывает, Валерий Егорович, придется поискать их информатора. И вот еще что, комиссар. «Федепасы» взяли художника Шерхова, который рисовал нашу эмблему. Понимаешь, о чем речь?
Шевченко молчал. Это был приговор: не художнику, а исполнителю, приходившему к художнику с заданием от «Чистилища».
— Учти еще одно обстоятельство, — продолжал координатор «ККК». — Шерхов — приятель прежнего лидера «Чистилища» Завьялова.
— Учту, — после секундной заминки ответил Шевченко. — Может быть, обойтись длительной командировкой? Мне его жаль…
— Мне тоже, но сейчас не до сантиментов. И последнее: в Рязани кто-то снова начал работать под нас и хорошо потряс Боксера с его бандой. Не твой ли это приятель-ганфайтер? Найди его, пора уже ему определиться.
Громов попрощался и положил трубку, а вице-президент «Барса» еще долго сидел за столом в одиночестве, пил минералку и взвешивал все «за» и «против» своего участия в деятельности «Чистилища».
СОПРОВОЖДЕНИЕ ЦЕННОГО ГРУЗА
Кристина была грустна, но держалась хорошо, чтобы не расстраивать Стаса, который тоже не выглядел слишком веселым и все высматривал в толпе провожающих Матвея.
— Он сейчас в Москве, — сказал Василий бодро, хотя его настроение оставляло желать лучшего. Вдобавок ему казалось, что за ними кто-то все время наблюдает, хотя с виду до этого вроде бы никому не было дела. — Закончит хлопоты и приедет. А ты за это время должен вылечить свою ногу, да и приемы учи, которые я показывал.
Мальчишка бросил на Балуева застенчивый
— Будь уверен, дядя Вася, я все сделаю. И за ней присмотрю.
— Да уж, присмотри, чтобы никто не обижал. Пошли в вагон, поезд через пять минут отходит.
Кристина, поискав в толпе Соболева, молча поднялась в вагон. За ней забрался Стас, отвергнув протянутую руку. Он все старался делать самостоятельно. Напрягшейся спиной Василий почувствовал чей-то взгляд, но не обернулся, вскакивая на подножку одним пружинистым прыжком. За ним, охнув, взлетел на ступеньку кто-то еще, наткнувшись на локоть Балуева. Василий едва сдержал второй удар, оглянулся и узнал Валерия Шевченко, вербовавшего его недавно в «ККК».
— Осторожно, елки зеленые! — прошипел Шевченко, потирая грудь. — Ребро сломаешь!
— А ты не прячься за спиной, я этого не люблю. Это твои люди меня пасут?
— Мои, мои. Надо признаться, ты в хорошей форме. Пошли поговорим.
— Поезд сейчас тронется.
— Далеко собрался?
Василии немного поколебался.
— В Тамбов провожаю своих знакомых.
— Сами доедут. Скажи, что у тебя срочные дела, и поехали с нами, шеф ждет.
— Я обещал другу доставить его жену и сына в целости и сохранности.
— Не маленькие, доберутся.
— Я сказал — нет!
Глаза Василия, по-кошачьи желтые, изучающие, осторожные, встретились с глазами Шевченко, серыми, веселыми, но насмешливо-предупреждающими. Комиссар-5 «Чистилища» отступил.
— Ну хорошо, подождем. Когда вернешься?
— Через три-четыре дня. Где тебя искать?
— Найдешь в столице в Ассоциации «Барс». Это Марьина роща, я буду там. Но не позже чем через четыре дня, идет?
И Шевченко растворился в перронной сутолоке. Проводник закрыл дверь, поезд медленно поплыл мимо вокзала.
— Заходите, сейчас билеты буду… — Проводник, усталый, весь какой-то взлохмаченный, но одетый аккуратно, даже немного щеголевато, вдруг уставился на Василия с нескрываемым изумлением. — Не может быть! Ты ли это, Баловень?!
— Матерь Божья — Петяня! — присмотрелся получше к проводнику Василий. — Какими судьбами? Я смотрю, вроде знакомы… но потом занялся своими… а это ты! Ну, никак не ожидал…
— Да и я тоже, столько лет прошло. Ты на каком месте едешь? Впрочем, что это я, соберу билеты, поговорим. Ну надо же, мать честная, однокашника встретить через столько лет!
Бывший одноклассник Балуева проследовал в вагон. Василий встал у окна вместе со Стасом и Кристиной, разглядывающими пейзажи за окном.
Четвертым попутчиком в купе оказался молодой мужик примерно того же возраста, что и Балуев, поглядывающий на Кристину с видимым интересом. Он явно жаждал познакомиться, и вскоре все знали, что его зовут Всеволодом, ему двадцать восемь лет, он не женат, воевал в Грузии, Чечне, а теперь занимается предпринимательством, что в переводе означало: перепродает товар, купленный на оптовых рынках Москвы.