Запрет на любовь

Джолос Анна

Кое-как переставляю ноги. Чёртовы каблуки на замшевых ботфордах опять мешают передвигаться так быстро, как мне хотелось бы, но всё равно скорость я развиваю почти реактивную.

Выхожу из зала.

Пересекаю холл.

Спускаюсь по лестнице.

В гардеробе срываю с вешалки своё пальто и, на ходу одеваясь, направляюсь к турникетам.

Всё это, естественно, не оглядываясь. Потому что есть опасения увидеть Его.

— До свидания! — бросаю охраннику.

— Всего доброго.

Прислоняю

карту.

Ещё несколько секунд и вот я, наконец, выбираюсь на свежий воздух.

На улице дождь.

Пока иду к калитке, успеваю промокнуть, но сейчас до испортившейся причёски мне нет никакого дела. Задача одна — сесть в машину. Пётр Игоревич уже час ждёт меня где-то за забором.

— Джугели, тормози!

Нет, нет, нет.

Марсель нагоняет меня у самой калитки.

— Да подожди ты!

За локоть ловит. Разворачивает.

— Тороплюсь.

— Подарок возьми. Не увидимся ведь уже до Нового Года.

Протягивает мне маленькую коробочку.

— Спасибо, — растерянно принимаю её, убирая в сумку.

Поднимаю голову.

Цепляемся всё-таки глазами и за рёбрами очередное пугающее цунами закручивается. Потому что парень смотрит на меня так испытующе, что дышать больно становится.

— От кого бежишь? От меня или от себя?

— Послушай…

Но какой там! Делает ещё шаг, вынуждая отступить и вжаться спиной в калитку.

Рассеянно моргаю, когда его ладони обхватывают мои скулы.

Глаза в глаза.

Взгляд как пуля. Навылет.

Не имею ни малейшего понятия о том, как с ним справиться, когда он так настойчив. Никогда прежде не позволял себе подобного.

— Марсель… — звучит моим голосом предупреждающе.

Отстранённо замечаю, как капли дождя падают на его лицо. А дальше всё происходит как в замедленной фотосъёмке…

Решительно подаётся вперёд.

Сердце совершает кульбит.

Дёрнувшись в сторону, успеваю увернуться, и его горячие губы оказываются на моей щеке.

Целует её, зарывшись пальцами правой руки в мои волосы.

— Ты обещал!

Оттолкнув от себя, отхожу на безопасное расстояние и уже оттуда кричу обвиняющим тоном.

— Обещал ведь! — с надрывом. Укоряюще.

Молчит.

Белоснежная рубашка промокла насквозь.

Руки в карманах брюк.

Челюстные мышцы напряжены.

Взгляд отражает вызов, а не раскаяние.

— Зачем ты так? Мы ведь договаривались! — зло смотрю на него в ответ и чувствую, как от обиды подступают слёзы.

— Тата, у вас всё в порядке?

Пётр Игоревич.

Курил? Увидел нас или услышал? Не знаю.

— Да.

Онемевшими пальцами жму на кнопку и, резко развернувшись, тяну на себя калитку.

Покидаю территорию школы.

До машины иду, всё

также пребывая в состоянии полнейшего шока. Даже когда сажусь в салон, меня не отпускает. Хочется реветь и орать…

*********

Третьего января мы с дедом и Алисой летим в Москву.

Странное дело, я так сильно мечтала об этом, но, сидя в самолёте и глядя в иллюминатор на высотки столицы, почему-то совсем не могу понять, что теперь испытываю. Наверное, оттого, что мешает внутренний кавардак в душе, образовавшийся из-за событий случившихся накануне.

Марсель.

И хочу не думать о нём, но не получается.

Мысли так или иначе перетекают в тот вечер и мне приходится по новой проживать и этот танец, и то, что произошло между нами на улице после.

Спасибо, что на следующий после перелёта день мы с дедушкой едем к отцу. Там я наконец перестаю думать о кучерявом парне из солнечного Красоморска, ведь то, что вижу, повергает меня в крайнюю степень волнения и ужаса.

Никогда прежде не была в тюрьме или СИЗО и никогда не предполагала, что за решёткой однажды окажется самый дорогой и близкий для меня человек.

— Отец…

Когда его приводят в маленькое помещение, предназначенное для встречи с родственниками, моё сердце болезненно сжимается.

Невольно отмечаю каждую деталь. Похудел. Осунулся. Зарос.

Вскочив со стула, бросаюсь к нему навстречу. Обнимаю его крепко-крепко и не могу сдержать горячие слёзы, стекающие по щекам.

— Я так скучала по тебе, — шепчу, приникнув к его широкой груди.

Прорывает.

Мы ведь с августа с ним не виделись!

— Не плачь, Тата. Ты же у меня сильная девочка, — целует в макушку.

— Как ты? — спрашиваю, с трудом от него отцепившись.

— Сносно. Перестань, сказал, — строго на меня смотрит. И приходится призвать в себе всю внутреннюю силу для того, чтобы успокоиться.

— Когда тебя отпустят?

— Идёт следствие.

— Так долго!

— Адвокат работает.

— Плохо работает, — замечаю я недовольно. — Может, стоит заменить его на другого?

— Нет. Сагальский — один из лучших адвокатов в Москве. Он делает всё, что от него зависит. Нужно время.

— Ещё время? По-моему, его прошло достаточно!

— Есть определённые сложности. Не грузись. Расскажи лучше о себе, дочка, — переводит разговор на меня, когда садимся за стол друг напротив друга. — Как твои дела в школе? Что с учёбой?

— Готовимся к экзаменам, пап. Русский удалось подтянуть на четвёрку. У нас очень сильный учитель. Матильда Германовна.

— А с математикой как?

— Ну… относительно неплохо, — отвечаю я уклончиво.

— И что это значит?

— Это значит, что двоек нет.