Запрет на любовь
Шрифт:
— Попутавший здесь ты. Совсем страх потерял! Я сейчас же звоню соцпедагогу. Пусть идёт сюда с дежурным полицейским. Готовься показывать карманы и рюкзак! — достаёт телефон.
— Напугала капец, — закатывает он глаза.
— Маргарита Алексеевна, на фига ментов? Мы ж ничё противозаконного тут не делаем.
— Это потому что ещё не успели, Абрамов, — хлопает себя по карманам пиджака. — Все мы прекрасно знаем, для чего вы сюда приходите.
— Для чего? Как и все, чтобы отлить, —
— Вам сказал Антон Борисович, по очереди!
— Антон Борисович пусть идёт на…
— Замолчи немедленно! — строго перебивает Макса Марго. — Ты не имеешь никакого права так себя вести! Никакого уважения!
— Да о чём вы, Маргарита Алексеевна? У этого парня даже к собственной матери уважение отсутствует. Деградант. Быдло. Уголовник будущий!
— Антон Борисович, вы…
— Чё ты там тявкнул?
Ромасенко спрыгивает с подоконника и приближается к двери.
— Макс, не надо… — выставляю руку вперёд, мешая ему пройти.
— Подожди, Абрамыч, я хочу, чтобы он пояснил мне за свою гавкатню. Сюда иди. Чё ты там за её спиной прячешься?
— Попрошу обращаться ко мне на вы, молодой человек! — дрожащим голосом пищит препод.
— Губу закатай, дятел. Так что там?
Пытается пройти мимо Марго, но она намертво вцепилась в наличники.
— Ну-ка успокоился! Инна Викторовна, срочно звоните Копцевой и зовите дежурного! — кричит француженке, появившейся из-за угла.
— Свинти, мозгоправ.
— Нет. Приди в себя! Это учитель!
— Мне плевать.
Начинается стрёмная заварушка.
Мы не успеваем среагировать. Ромасенко резко толкает Алексеевну в сторону раковин и бросается на информатика.
— Кем ты меня назвал, убожество? Деградантом? Быдлом? — надвигается на обосравшегося Борисыча, округлившего глаза.
— Макс!
Хватаем его на пару с Дэном, но этот идиот всё же успевает толкнуть додика в тощую грудь и тот, падая, приседает задницей на плитку.
— Тормози, Ромас, не надо! — орём, призывая успокоиться.
— Отвалите.
Намеревается его ударить, замахивается, но благодаря тому, что мы тянем его назад, удар не достигает цели. Только очки с Антошки слетают.
— Да харэ, угомонись! Слышишь? — обхватываю его за плечи. Фиксирую будто в смирительную рубаху и не позволяю вырваться.
— Что там происходит?
— Ромасенко, опять ты?
Цокают каблуки.
— Антон Борисович, Боже, что случилось?
— Б-б-б… Беспредел случился! — всё ещё сидя на полу, блеет он обескураженно в ответ.
— Маргарита Алексеевна! Что… Ой, у вас кровь!
Поворачиваю голову.
И правда. У психологини лоб разбит.
— Твою мать, — Свободный качает головой.
—
А это уже представитель правоохранительных органов к нам чешет.
Ну зашибись…
Не подвела чуйка Горького.
Глава 36
Тата
— Ты сегодня какая-то расстроенная, — наклонившись ко мне, говорит Илона, пытаясь перекричать музыку. — Что-то случилось?
— Да пф… как сказать, — вздыхаю.
— Говори, как есть, — пожимает плечом она.
— За отца переживаю.
— Это понятно.
— Мать ещё вчера в дом к деду заявилась. Прямо-таки зачастила с визитами. Третий приезд за четыре месяца.
— Цель?
— Пытается заключить перемирие. Типа хочет, чтобы мы начали нормально общаться.
— А ты?
— А я — по-прежнему нет.
— Почему не попробовать? Мать всё-таки…
— Мне семнадцать, Илон. Раньше нужно было это делать, не считаешь?
— Ну, обстоятельства бывают разные. Может, твой отец запрещал ей видеться с тобой или что-то в этом духе.
— Не надо её защищать. Она свой выбор давно сделала, ты знаешь.
— Знаю. Просто… Пойми, однажды наступает момент, когда человек уходит навсегда и тогда начинаешь сожалеть о каких-то вещах, а исправить уже ничего нельзя.
— Девчонки!
Возникшая перед нами Филатова выглядит совсем отлетевшей.
— Там такое! — пучеглазится, запыхавшись.
Бежала?
— Спокойно, Филь, что?
Та, отдышавшись, рассказывает:
— Наши в кабинете у директрисы. Там же с ними и дежурный полицейский. Ромасенко…
— Опять? Ну ё-мое, сколько можно!
— Что натворил?
— Вроде как, информатика ударил.
— Олега Сергеевича?
— Да нет, — раздражённо отмахивается. — Новенького, Антошку.
— Обалдел? За что? — уточняю, нахмурившись.
— Я не поняла. Там ещё Марго была. Ей тоже досталось.
— Н-да-а-а, — тянет Илона, — не доучится Ромасенко до выпуска, вот посмотрите.
— У него очень сложные взаимоотношения с Градовым. Максим жениха матери вообще не воспринимает. Постоянно с ним скандалит, из дома часто уходит. То у Дениса ночует, то у Абрамовых.
— Лучше б сидели в кабинете, ей Богу! Это я их выгнала. Уже сто раз пожалела.
— Да забей. Эти товарищи везде неприятности себе найдут.
— Девчонки, здорова! Чё скучаем?
Возле нас стоит парень.
— Тебе показалось. Всё гуд, — отзывается Илона, раздражённо на него глядя. — Зря подошёл.