Запрет на любовь
Шрифт:
— Нет.
— Дважды ацтой.
— У отца аллергия на шерсть. Поэтому мы никого не заводили, — пожимаю плечом.
— Никогда-никогда? — искренне ужасается она.
— Никогда-никогда, — накалываю на вилку кусочек помидора.
— Пи-и-ипец! — качает головой.
— София, разговаривай нормально.
— Ладно, па. У меня ещё вопрос, — выпрямляясь на стуле, заявляет деловито. — Если ты жила в Москве, где наш дядя Рома, то откуда ты тут взялась на нашу голову, в Красоморске?
—
— Жить?
— Да.
— Почему? — хмурится.
Что ответить? Откровенничать в мои планы не входило.
— Так получилось, — развожу руками.
— Что получилось?
Детская непосредственность — это, конечно, прекрасно, но иногда…
— Погостить к ним приехала, что ты пристала, Гномыч? — наезжает на неё Марсель, осадив тем самым взглядом, который очень похож на отцовский.
Надо отдать ему должное, только тогда София понимает, что стоит замолчать.
— Сын рассказывал, что ты играешь в теннис?
— Да.
— Дэн сказал, что Тата всех обыграла в местном клубе, — вступает в наш разговор Паша. — Тёть Даш, Крапивина от неё в шоке.
— Так вот кого Оля имела ввиду! Буквально на днях созванивались. Она хвалилась тем, что у неё появилась новая подопечная. Вторая Шарапова.
Такое сравнение льстит, конечно, но я ведь в адеквате.
— Шарапова? Это которая кричала всё время? — Ромасенко изображает, как отбивает ракеткой мяч. Всё это действо сопровождая не совсем приличными звуками, естественно.
— Завязывай, — получает очередной штрафной от Абрамова-старшего.
— Ага, она самая.
Ребята тихо смеются.
— До Шараповой мне далеко. Я просто с детства играю. На кубок России готовилась до того, как переехала.
— Ты не расстраивайся, — подбадривает меня мама Марселя, — Ольга Владимировна — сильный тренер. Возможно, всё у вас и получится.
Киваю.
— Вообще, я не собиралась здесь тренироваться. Это ваш сын привёл меня на корт. Просто поиграть, отвести душу.
— Отвела. Поиграла так, что Крапивину срочно позвали на улицу её коллеги, которые увидели Тату из окна, — усмехается парень.
— На самом деле, я рада, что снова занимаюсь. И что ребята приняли меня в свою компанию.
Впервые озвучиваю это вслух.
— Она ж у нас «умеет» заводить друзей, — хмыкает Ромасенко.
— Н-да… Знакомство с вашей компанией выдалось запоминающееся, — подхватывает Милана. — Как вспомню, приходит, — указывает на Марселя. — Орёт, что ни черта не видит. Мечется по дому, матерится. Глаза опухшие, красные.
— Я не хотела навредить. Мне пришлось воспользоваться баллончиком в целях самообороны.
— Правильно ты всё сделала, — одобряет мои действия Ян Игоревич.
— Фига се, спасибо, — благодарит
— Пожалуйста, — невозмутимо отражает родитель. — Сам виноват. Не так, что ли?
— Так.
— Джугели, зараза, шины нам тогда проколола.
— Ты мне за эти шины мстил долго и виртуозно, — поворачиваюсь к Ромасенко.
— Не за шины мстил. За то, что ментам слила.
— В той ситуации она поступила как взрослый, здравомыслящий человек, — опять же занимает мою сторону глава семейства. — Я уже говорил вам. Девчонке надо сказать спасибо за то, что влезла. Сидели бы щас на пару в местах не столь отдалённых…
— Не будем об этом, — вмешивается в беседу Дарина Александровна. — Скажи, Тата, трудно было тебе находиться тут, в Красоморске, первое время?
— Честно говоря, да, — признаюсь, обхватывая пальцами стакан с морсом.
— Ясное дело. Новый город, новая школа, коллектив, — понимающе вздыхает она.
— Мама тоже когда-то из Новосиба в Москву с предками переехала, — поясняет Марсель. — В каком ты классе была, ма?
— В десятом.
— Вы ж с отцом тогда и познакомились?
— Да.
— А как? Ты подробности не рассказывала, — дуется Милана.
— Как-как. Как все, — отмахивается Ян Игоревич.
— Хотим знать детали.
— Ма…
Давят интонацией.
— Ладно, я расскажу. Если вспомнить хронологию, то знакомиться я подошла первой.
— Воу.
— Было жарко, весь класс повели на диспансеризацию. Только несколько человек осталось в школьном дворе.
— И среди них был батя?
— Да. Вашего папу в тот день наказали.
— За что?
— За сорванную линейку.
— Наш человек. А как его наказали?
— Вручили краску, поставили у забора. Дали задание. Мне стало интересно посмотреть, что он там рисует, ну я и подошла.
— И что же там было?
— Эм-м… Персонажи из мультика про Винни-Пуха в авторском исполнении, противоречащем морали.
— Давай без подробностей, Даш.
Она смеётся. Видимо, воскрешая в памяти те самые рисунки, про которые нельзя рассказать детям.
— В общем, я такая девочка-одуван подхожу, представляюсь, начинаю диалог. Привет, мол. Я у вас в классе новенькая. Рада знакомству.
— А батя что же?
— А батя был мне ни капельки не рад. Так посмотрел, что душа вмиг ушла в пятки. Ещё и отшил меня по итогу.
— Отшил?
— Ты чё, бать?
— Сказал, что занят и не в настроении со мной беседовать, но раз уж я подошла знакомиться… — переводит взгляд на мужа, — он, так и быть, отвлечётся.
— И?
— И… Он написал кисточкой свой номер. Краской, на моей ноге. Ещё и время указал, в которое можно ему звонить.