Запрет на любовь
Шрифт:
Моменты, когда вы вдвоём — редкое явление. То у неё тренировка, то репетитор, то дома по настоянию деда надо быть и всё тут.
Прощаешься каждый раз с тяжёлым сердцем и по новой ждёшь «завтра».
Бесконечно, по кругу.
Ах да, забыл упомянуть, ты ведь в телефоне сидишь постоянно. Строчишь ей сообщения или кидаешь дурацкие видосы.
А ещё… Ты упорно молчишь. О важном. О том, что твои предки общаются с тем, кого она люто ненавидит.
Круто?
Короче, всё к одному.
Насколько
— Как планируешь провести праздники? — спрашивает у Таты Илона.
— Новый Год встретим здесь, а третьего летим с дедушкой и бабушкой в Москву.
Мои кайфы резко заканчиваются. Принимаю вертикальное положение и недовольно на неё смотрю.
— Ты уезжаешь?
— Да. Мне нужно навестить отца.
— Надолго? — поправляю пятернёй творческий беспорядок на башке.
— К десятому вернусь.
— Проведёшь в Москве все каникулы?
— Всего неделя, — растерянно пожимает плечом.
«Всего». Это же охренеть как много!
— Ты не говорила.
— Билеты только вчера купили.
Замечательно. А я, вообще-то, кучу всего запланировал.
— Ясно.
— Чайник закипел. Пирожки принесла. Дальше самообслуживание, — громко объявляет вернувшаяся в актовый зал Филатова.
Иду к пацанам. Они там уже вовсю дегустацию вышеупомянутых пирожков проводят.
— О, горячие!
— У охранника в микроволновке погрела.
— И чё, этот злыдень разрешил? — удивляется Петросян.
— А я ему парочку тоже дала.
— Хитрожопая.
— А эти с чем? — интересуется Дэн.
— Свободный, ей Богу! Ты уже столько филатовских пирожков сожрал, а всё никак не можешь запомнить. Эти с яйцом, вот эти с картошкой, дальние с капустой.
— Всё правильно, Максим, — кивает Полина. — Марсель, угощайся.
Аппетита нет, но один я всё же беру. Чисто для того, чтобы занять чем-то свою напряжённую челюсть.
Неделя.
«Мне нужно навестить отца».
Окей, это я понимаю, но тревожит меня другое. Тигран-который-леопардовый-пиджак тоже ведь в Москве находится.
А вдруг к нему едет?
— Осторожно.
Ошпариваю пальцы кипятком.
Матерюсь.
Губами указательный зажимаю.
— Мальчики-девочки, идём пить чай! Небольшой перерыв и приступаем к украшению зала.
— Слышь, Филь, а ты реально сама их печёшь или всё-таки покупные?
— Петров, ты покупные от домашних отличить не можешь? — усмехается Горький.
— Ну мало ли, — пожимает тот плечом.
— Сама всегда готовлю, сто раз уже говорила, — обиженно возмущается староста.
—
— Когда минутка свободная выдаётся. Эти — утречком сварганила.
— Вот брешет! Ты на уроках с восьми утра вместе с нами! — фыркает Петросян.
— Так это с восьми. А встаю-то я в пять.
— Чё?
— В пять?
— Ты щас пошутила?
— Нет.
— На фига так рано?
— Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Слышал такое?
— Только про Бога не надо заливать, лады?
— Ромасенко!
Беседа прерывается. Все взгляды устремляются в сторону двери. Там стоит наш школьный психолог и она, судя по выражению лица, чем-то крайне недовольна.
— Здрасьте.
— Максим, можно тебя на пару слов?
— При всех говори чё хотела, у меня секретов от товарищей нет.
— Ну, во-первых, соблюдай, пожалуйста, субординацию. Меня зовут Маргарита Алексеевна, — чеканит девушка сухо. — А во-вторых, ты почему опять не на занятии? Оно, к твоему сведению, идёт уже целых двадцать минут, — стучит пальцем по наручным часам.
— Вот и пусть идёт дальше. У нас тут движ поприятнее, — отвечает ей Макс.
— У тебя шестьдесят секунд. Жду в своём кабинете.
Собирается уйти.
— Я не приду, — бросает друг ей в спину.
— Ромасенко, — Марго медленно разворачивается. — Напоминаю, что занятия обязательны для посещения. Аргументов для непосещения быть не может.
— Мне похрен. Такой аргумент подойдёт? — откусывает пирожок и невозмутимо отражает её взгляд.
— Максим! — шипит на него Филатова.
— Комиссии так и передадим? — Алексеевна выгибает бровь.
— Передавай, — отмахивается.
— Отлично, — улыбнувшись, кивает она и выходит за дверь.
Секунда. Две. Три.
Все слегка в шоке.
— Ты сдурел? Так с учителем разговаривать! — испуганно отчитывает его Полина.
— Она не учитель. Забей.
— Какая разница! Педперсонал.
— Педперсонал! — кривится Ромас. — Смешно, мать вашу! Она старше меня на два года. Чему учить будет? Психологиня, блин! — фыркает.
— У неё, как минимум, есть профильное образование.
— Многие ребята её хвалят, — вклинивается в их диалог Вепренцева.
— Я тоже хожу к Марго, — подаёт голос Илона. — Она нормальная, зря ты так. Мне нравится с ней беседовать.
— А мне, Вебер, — Максим поворачивается к ней, — нравится исключительно её задница. Беседовать с ней о проблемах в семье я точно не собираюсь. Это всем, нахрен, ясно?