Запретная любовь
Шрифт:
— Вы почему-то назвали меня Фэлконом.
Снова улыбнувшись, она подняла вверх большой палец с перстнем-печаткой:
— Вот, видишь? Это ведь твое кольцо.
Перегрин нахмурился и пробормотал:
— Мое кольцо, точно такое же. И на нем такой же сокол. — Он показал ей перстень. — Откуда у вас эта вещица?
— Лорд Хокхерст, но вы же сами мне дали это кольцо. После того как вас ранили. Неужели не помните?
Явно озадаченный словами Виктории, Перегрин пробормотал:
— Что-то я не понимаю вас, Виктория. Как вы оказались во рву? Скажите, вы что-нибудь
Тори уставилась на него в изумлении. Потом вдруг воскликнула:
— Боже мой, так вы не Фэлкон! Вы Перегрин. Выходит, я вернулась в настоящее!
Уткнувшись лицом в подушку, она разрыдалась.
Сэр Перегрин не на шутку встревожился. В словах Виктории была какая-то… неувязка. Когда он выловил ее изо рва, она, казалось, очень удивилась, увидев его. А сейчас была безутешна в своем горе. Ее слезы тронули Фуллера до глубины души. Он никак не мог понять, что происходит, но ему больше всего хотелось, чтобы Виктория чувствовала себя счастливой. Покопавшись в гардеробе, он выбрал себе сухую одежду и отправился вниз, чтобы переодеться. А когда вернулся в комнату, Тори еще плакала.
Наконец, успокоившись, она утерла слезы и, приподнявшись, внимательно посмотрела на него. Посмотрела и нахмурилась.
— Дорогая, так в чем же дело? Можете мне хоть что-нибудь объяснить?
— Я не хочу, чтобы ты был Перегрином! — закричала Виктория. — Я хочу, чтобы ты был Фэлконом!
Он пожал плечами и пробормотал:
— Если нужно, стану Фэлконом. Имя легко поменять.
— Я не нуждаюсь в снисходительности, сэр.
Перегрин не успел ответить, так как на лестнице раздались шаги. Открыв дверь, он увидел Эдмунда Карсуэлла, брата Виктории.
— Вы отыскали ее?! Слава Богу! — Эдмунд бросился к кровати, взял сестру за руку и откинул с ее лба мокрые волосы. — Тори, с тобой все в порядке? Где ты пропадала?
Стоило ей увидеть своего брата, и на глаза ее снова навернулись слезы. Он смотрел на нее с такой любовью и с таким облегчением…
— Видишь ли, Эдмунд, я вернулась в прошлое на сто лет назад. Можешь представить, я вернулась в 1737 год, когда замком еще владел Фэлкон, лорд Хокхерст.
Эдмунд с тревогой посмотрел на сэра Перегрина:
— По-моему, у нее что-то вроде шока. Нам лучше послать за доктором.
— Полностью согласен, ваше преподобие. Но я решил сначала дождаться вас.
Перегрин повернулся к слуге:
— Мистер де Бург, не могли бы вы отнести записку доктору Куперу?
— Де Бург? — Тори уставилась на слугу. — Это французский вариант фамилии Берк, да?
— Совершенно верно. Де Бург — француз из Нормандии. По-английски его фамилия звучит как Берк.
— Вы помните меня, мистер Берк?
— Конечно, мисс Карсуэлл, — кивнул слуга. — Мы с вами дважды встречались, когда вы в сентябре посещали Бодиам.
Тори сокрушенно покачала головой. Ну как заставить их понять?
Немного помолчав, она сказала:
— Видите эти китайские серьги из нефрита? Их мне подарил Фэлкон. У него есть корабль «Морской волк».
Тори
— Я понимаю, что прошу вас поверить в невозможное, — продолжала она. — Но я действительно оказалась в прошлом. И оставалась там весь этот месяц. Сто лет назад замок Бодиам был настоящим чудом. Залы и покои были отделаны и обставлены именно так, как задумывали при строительстве. А построили его в четырнадцатом веке. Поэтому сейчас только я знаю, как нужно восстанавливать замок.
— Что ж, Тори, где бы ты ни была, я очень рад, что ты все-таки вернулась, — сказал Эдмунд. — Мне нужно пойти к матушке и сообщить ей, что ты нашлась и что с тобой все в порядке.
Виктория со вздохом кивнула:
— Да, конечно, иди. И принеси мне что-нибудь из одежды. Мне не во что переодеться.
— Даже не представлял себе такое, — пробормотал Эдмунд. — Сейчас я приведу матушку… Боюсь, она очень рассердится.
— Должна тебе сказать, мой любимый братец, что я совершенно не боюсь матушку, — заявила Тори. — Она мне не страшна. Уже не страшна. У нас с ней абсолютно разные представления о жизни. Вообще-то так было всегда. И сейчас я прямо отвечу на все ее вопросы. Наверное, с моей стороны это будет дерзко, но лучше поступить именно так.
Эдмунд отправился к матери, а мистер де Бург — с запиской к доктору. Оставшись наедине с сэром Перегрином, Виктория принялась рассматривать его, сравнивая с Фэлконом. Они были примерно одного возраста и одного сложения. И глаза у них были совершенно одинаковые. Они настолько походили друг на друга, что Тори даже возмутилась.
Потупившись, чтобы не выдать своих чувств, она пробормотала:
— Благодарю, что помогли мне. Из-за того, что я исчезла в тот день, когда отправилась с визитом в Бодиам, вам, наверное, это доставило немало беспокойства. Я очень сожалею, сэр Перегрин.
Он пристально взглянул на нее:
— Скажите, как вы оказались во рву этим утром?
— Я прыгнула туда с круглой башни.
— С моей башни?
Тори посмотрела на него с вызовом:
— Это башня Фэлкоиа.
— Но ведь ее высота более шестидесяти футов, — заметил сэр Перегрин.
— Да, знаю. И я очень боялась прыгать, но Фэлкон пообещал, что поймает меня.
— Понятно… — со вздохом ответил Перегрин.
«Да, Фэлкон пообещал, что поймает меня. А там оказался ты. А может быть, ты и Фэлкон — один и тот же человек?»
— Отдохните до прихода доктора, Виктория.
— Спасибо.
Она посмотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты. Потом обвела взглядом покои. Мебель была другая, хотя гардероб и письменный стол стояли на тех же местах, что и у Фэлкона.
Тори поднесла к носу рукав бархатного халата. Запах напомнил ей про Фэлкона, и сердце заныло от пронзительных воспоминаний.
И она мысленно перенеслась на сто лет назад. Все происходившее тогда казалось ей сейчас чем-то мистическим — и одновременно абсолютно реальным. Но она знала, что обратно в то время ей не вернуться — дороги обратно не было.