Запретное наслаждение
Шрифт:
Дэвид проснулся с дурным предчувствием, и в этом не было ничего удивительного: его беспокоил предстоящий рейд. Орда слишком долго бездействовала, и многие, как он знал, роптали, осуждая его за излишнюю осторожность. Даже маячивший поблизости «Таурус», который периодически стрелял холостыми в их сторону, не убедил людей в том, что сейчас слишком опасно идти на дело. Дэвиду было безразлично, что о нем думают, однако он не хотел, чтобы орда шла на бессмысленный
И еще Люси.
Да, ей теперь известна вся правда о нем, однако она не знает, что ее отец категорически против их свадьбы и может принять жесткие меры, чтобы ей помешать. Или что Поттер может прекратить с ней всякое общение, если она бросит ему вызов.
Проклятье! Зачем он все утаил? Из страха, что она предпочтет отца ему?
Она бы уже давно была замужем, если бы они тогда не встретились. Но они встретились, и теперь ему страшно подумать, что он прожил бы жизнь без Люси. Только он показал себя самым настоящим подлецом, когда позволил себе утратить контроль и лишил их обоих выбора.
Дэвид понял и еще кое-что.
Если с ним что-то случится до свадьбы, а Люси обнаружит, что беременна, ее жизнь будет погублена. Или, что более вероятно, ее поспешно выдадут замуж за любого, кто согласится ее взять. Нет, его Люси на это не пойдет, а значит, ее жизнь покатится под откос.
– Ну ты и ублюдок, – сказал он самому себе, вставая с кровати.
В рейдах люди погибали редко, но только потому, что все проходило гладко. Один раз, когда возникли проблемы, погиб Джон Клинт. Если Ллойд узнает об их планах и попытается им помешать, без перестрелки не обойтись, а в темноте может случиться что угодно. Вдруг этот чертов корабль вернется с заряженными не холостыми, а настоящими снарядами пушками?
Лицензия.
Даже если бы ему удалось убедить Люси пожениться по лицензии, они смогли бы обвенчаться не раньше чем завтра, потому что быстрее получить разрешение на брак не получится.
Так что он должен беречь себя изо всех сил.
Дэвид понимал: передать командование сегодняшней операцией кому-то другому он не может, так что ему остается сделать все, чтобы предотвратить любую опасность. Он устроит свой наблюдательный пункт на мысу, в стороне от места действия на пляже, которое и станет главной целью атаки.
И он может позволить себе роскошь провести большую часть этого дня с Люси.
Умывшись и одевшись, Дэвид за завтраком обсудил с Фредом насущные дела графства и предстоящий рейд. Дэвид не стал бы вовлекать Фреда, но пришлось, поскольку из-за долгого бездействия орда совсем отбилась от рук.
– Твоя задача – вести наблюдение, – сказал Дэвид. – Адой будет отслеживать дальние сигналы наверху. Тебе в помощь, в качестве посыльных, я дам пару-тройку мальчишек.
– Ты готов рисковать ими, а не мной?
– Риск у них в крови, и они умеют быстро передвигаться по
– Я тоже учусь.
– Ты останешься здесь и отправишь посыльного, если поблизости появится Ллойд или будет замечен «Таурус».
– Надеюсь, что «Марианна» сможет подойти незамеченной – у рулевых молодые, зоркие глаза, а у судна темные паруса, в то время как у военного корабля – белые, так что их видно даже при свете звезд.
Удовлетворенно кивнув, Дэвид встал.
– Я в поместье – вместе с семьей иду в церковь.
Фред улыбнулся.
– Везучий ты.
Дэвид ответил вполне серьезно:
– Дай бог, чтобы мне и дальше везло.
По пути он едва успевал отвечать на приветствия жителей деревни: у мужчин горели глаза в предвкушении ночного рейда и добычи. Дэвид и сам ощущал небывалый подъем. Благоразумие заставляло его метаться между риском и безопасностью, однако накануне операции всегда уступало место азарту, а потом, во время рейда, острому как лезвие ножа восторгу.
Дэвид увидел свою возлюбленную, красивую и сияющую, залитую утренним солнцем, радостной улыбкой встречающую новый день, и почувствовал себя необыкновенно счастливым. На Люси было все то же коричневое платье и блеклая шляпка. Дэвид видел ее и в более изысканных нарядах, но никогда она не казалась ему такой красивой, как сейчас. Локоны, выбившиеся из-под шляпки, служили прекрасным обрамлением для ее сияющего личика. Она действительно богиня, и он, как павлин, аж раздулся от гордости, что у всех на виду поведет эту красавицу в церковь.
Люси не стала скрывать перед Дэвидом ни свою любовь, ни радость, потому что понимала: отныне между ними секретов нет.
Они держались за руки, когда вместе с семейством и слугами шли на звук церковного колокола. Их путь лежал сначала через сад поместья, а потом по дороге, вившейся между палисадниками, разбитыми перед деревенскими домиками.
Когда они оказались наконец на мощенном светлым камнем церковном дворе, Люси спросила:
– А сколько лет церкви?
– Чуть больше сотни. Старая рухнула. Из-за слабого фундамента.
– Надеюсь, Крейг-Виверну такое не грозит – его явно строили на века.
Дэвид улыбнулся.
– Если со временем не размоет утес, на котором он стоит, а такая вероятность не исключена.
«Но не на нашем веку», – подумала Люси.
Хоть церковь и была более новой по сравнению с той, куда она ходила в Лондоне, служба проводилась традиционно. Большинство прихожан имели в этом краю глубокие корни: их предки поселились здесь много веков назад – возможно, еще до завоевания. Люси читала, что поблизости есть карьеры, в которых добывался камень еще во времена Римской империи.