Запретные уроки

Кэски Кэтрин

Себастьян быстро натянул на себя холодную одежду. Все было еще влажным и хранило весь холод ночи, но одежда — хоть какая-то защита от мороза. Сьюзен должна быть где-то поблизости.

Солнце поднялось еще не высоко, свет его не был ярким, и следы Сьюзен на снегу было не так-то легко разглядеть. Он прищурился и обошел вокруг сарая по следам, оставленным на снегу ее юбками. Потом глаза его замерли на следах лошадиных подков.

— Черт меня побери!

Значит, она все-таки слышала ржание лошади. Конечно же, упряжная лошадь должна была вернуться, когда пройдет первый страх

после аварии. Ну почему он сразу не прислушался к Сьюзен?

Однако его смущало то, что следы, оставленные Сьюзен, и следы подков шли параллельно друг другу. Они не вернулись в сарай, но и верхом Сьюзен не ехала. Вместо этого она, похоже, повела кобылу к останкам экипажа. Он, скользя по снегу, спустился к перевернутому фаэтону.

Следы шли кольцом вокруг коляски, словно Сьюзен что-то выискивала, а потом она, кажется, села на лошадь верхом, потому что дальше от коляски шла только одна цепочка следов.

— Сьюзен! — позвал он во всю мочь. — Сьюзен! — «Провались оно все к чертям!» Почему она не поскакала по тракту, насколько его можно было разглядеть? Она же была не в себе, вспомнил Себастьян, даже не представляла, куда едет.

Себастьян замолчал и прислушался, не откликнется ли Сьюзен. Задержал дыхание, согревая его в легких, прежде чем снова принялся звать. Прислушался опять — кажется, звенит сбруя; потом послышался явственный перестук.

— Э-ге-гей! — раздался мужской голос со стороны дороги. — Вы, случаем, не герцог ли Эксетер будете?

Теперь уже и видно стало — что-то выползает из-за холмика. Подвода, запряженная двумя крепкими лошадьми, на подводе — крестьянин.

Себастьян помахал ему рукой, хотел откликнуться, но только зашелся в кашле. Пытаясь отдышаться, он побрел навстречу подводе.

— Вы не ранены? — крикнул крестьянин.

— Со мной-то ничего страшного, но вот мисс Боннет... Боюсь, она где-то там. — Он слабо взмахнул рукой, показывая куда-то вперед. — Следы.

— Да, ее следы. Вчера к ночи она добралась до дома Смитсонов. — Крестьянин натянул вожжи и остановил подводу в шаге от Себастьяна.

— Как она? — Себастьян попытался выбраться из сугроба, в который только что упал, но на это ему не хватило сил. — Я хочу, чтобы вы отвезли меня к ней. Мне необходимо ее видеть.

— Да я и понятия не имею, как она там сегодня. Слыхал только, что чуть не до смерти замерзла, пока добралась до амбаров. Там ее и нашли. Без чувств. Она привязала себя к лошади.

— Но она скоро поправится, ведь так? — Себастьян жадно вглядывался в глаза крестьянина, стараясь угадать в них ответ.

— Честно, сынок, я даже и не знаю. — Крестьянин привязал своих лошадей к колесу фаэтона, подбежал к Себастьяну и помог ему выбраться из сугроба. — Надо тебя согреть, сынок. У меня на подводе есть одеяла. Иначе и не спасешься, когда выпало столько снега. Слишком глубокий — ни на санях не проедешь, ни на телеге.

— Мне н-нужно ее увидеть. — Себастьян ухватил крестьянина за рукав.

— Этим, ваша светлость, я вам услужить, наверное, не смогу. В трактире «Южный Крест» вас ожидает наш лекарь, Фергюсон. А мне велели отвезти вас прямехонько к нему.

Себастьян хотел возразить,

убедить крестьянина в том, что ему сперва необходимо повидать Сьюзен, но едва он устроился на подводе, как тьма снова накрыла его с головой.

Глава 13

Благотворное безделье после многих дней напряженных трудов доставляет превосходный отдых и разуму, и телу.

Гренвилл Клейзер [42]

Два дня спустя

— Отпустите меня к ней, — настаивал Себастьян. — Вы же не видели, какой она была в ту ночь, когда бросилась в скачку по снегу. Она замерзла, бредила, я с трудом понимал, что она говорила.

Врач отрицательно покрутил головой и покачался на стуле, уперев его спинкой в стену и оставив стоять на двух задних ножках.

— Мне платят приличные деньги за то, чтобы я поставил вас на ноги. Вы проспали почти двое суток. И я не стану рисковать ни своим гонораром, ни вашим здоровьем, позволив вам уехать так рано. — Доктор качнулся вперед, и стул снова встал на все четыре ножки. — А на тот случай, если бы вам вздумалось уйти без разрешения, должен вам сообщить, что поставил за дверью человека... охранять вас, ваша светлость.

Себастьян сжал под одеялом кулаки. Он был еще очень слаб, но от сильного ушиба осталась только большая фиолетово-желтая шишка. Врач успел уже сказать, что жизнь его более вне опасности.

Он долженуйти. Во что бы то ни стало.

Себастьян сел на постели и поставил ноги на пол.

— Скажите, где она. Никто не сможет мне помешать. Я отправляюсь к ней. — Голова закружилась так сильно, что подняться с кровати он не смог. Но он уже здоров, совершенно точно. Должно быть, просто встал слишком резко.

В эту минуту дверь спальни приотворилась, вошла бабушка и положила руку ему на плечо, заставив снова откинуться на подушку.

— Что это ты, Себастьян? Тебе необходимо отдыхать.

— Мне обязательно нужно ехать к ней. — Он минутку полежит и попытается встать снова. — Я должен ей сказать, что совершенно здоров — и сам хочу убедиться в том, что она тоже здорова.

— Милый мальчик, мы с доктором навещали ее вчера вечером. Она очень слаба, как и ты, но смею тебя уверить, вполне здорова и телом, и духом. — Она кивнула врачу; тот устроил ноги Себастьяна на постели и снова накрыл их одеялом.

— Мисс Боннет знает, что с тобой уже все хорошо, и это принесло ей большое облегчение. Когда доктор сказал ей о тебе, она даже прослезилась от радости. — Бабушкины глаза тоже наполнились слезами, когда она рассказывала Себастьяну эту историю.

Себастьян укутал ноги одеялом и удобно устроил голову на пуховой подушке.

— Благодарение Богу!

— Можно и так сказать, но я, с твоего позволения, уже выразила благодарность мисс Боннет. — Бабушка взяла его руку в свои ладони. — То, что она сделала, было неразумным и опасным, но если бы не ее отвага, позволившая выйти в темноте на поиски лошади, вы оба наверняка не дожили бы до следующей ночи.