Запретный огонь

Мактавиш Дон

Экономка стояла в дверях, будто аршин проглотив. Ее зачесанные назад седые волосы скрывались под накрахмаленным белым чепцом.

— Ею сиятельство просил меня прислуживать вам, миледи, — не глядя в глаза, ответила женщина.

Ларк отступила в сторону, пропуская экономку. Миссис Арчуэй казалась довольно любезной, но кто мог винить ее за настороженность?

— Простите, миледи, — тихо сказала экономка, — я должна перед вами извиниться, Бидди была не права, обращаясь с вами столь грубо. Я должна была остановить

ее.

— Не нужно упрекать себя, — успокоила Ларк. — Я тоже виновата. Нужно было запротестовать. Если бы я это сделала, девушка не лишилась бы места.

— Почему вы этого не сделали?

— Миссис Арчуэй, вы когда-либо бывали в Маршалси?

— Нет! — ощетинилась экономка.

— Считайте, что вам повезло. Со мной плохо обращались там, потом привезли сюда, не объяснив, что будет со мной дальше. Уверяю вас, я бы не позволила ситуаций выйти из-под контроля, но думала, что благоразумнее помолчать, пока не выяснится причина моего появления здесь.

— Не беспокойтесь о Бидди, миледи, — сказала миссис Арчуэй. — Она выкрутится. Она мужественная девушка. Однако хозяин прав, что уволил ее. Можете не сомневаться, я буду обращаться с вами самым нежным образом.

— Спасибо, — сказала Ларк. Совершенно понятно, что экономку заставили извиниться под угрозой бог знает чего, скорее всего — увольнения. Но слова миссис Арчуэй были искренними, она неподдельно сокрушалась. — Хотя не знаю, чем вы можете мне служить. Думаю, я достаточно чистая, — деланно улыбнулась она, — и у меня нет ночной рубашки, чтобы помочь переодеться.

Экономка вытащила рубашку из ящика туалетного столика. У Ларк перехватило дыхание. Рубашка была явно новая и красивая.

— Ваши платья в шкафу, — сообщила экономка. — Я развесила наряды, чтобы вы могли оценить их. Возможно, какие-то вам не понравятся. Те, что вы захотите оставить, я упакую утром. — Миссис Арчуэй жестом указала на шкаф: — Ваше белье находится в этих ящиках.

— Его сиятельство выбирал мне белье? — недоверчиво спросила Ларк.

— Нет, миледи, — поспешно ответила экономка. — Он послал записку владелице одного из магазинов на Бонд-стрит с указанием размеров и просьбой подобрать необходимое. Он не видел этого.

Ларк вспыхнула, но, улыбнувшись, позволила экономке помочь ей облачиться в рубашку из кремового батиста, отделанную бледно-розовыми шелковыми розами. Как только миссис Арчуэй вышла, Ларк легла и тут же провалилась в глубокий сон без сновидений.

Кинг вышел из спальни на балкон, смотревший на ухоженную лужайку и фигурно подстриженные деревья в парке позади дома. Гости наконец отбыли, все стихло. Он вдыхал витавший в ночном воздухе аромат. Однако мыслями он был далеко. С чего он взял, что может надеяться на какое-то подобие нормальной жизни? Он даже собственным домом управлять не способен.

Очень многое поставлено на

карту. Прежде всего, его будущее, не говоря уже о продолжении графского рода! Он единственный может его продлить. Докучливая обязанность, но ее надо исполнить. Годы идут.

Он думал о леди Энн. Брак с ней был бы ловким шагом. Она воспитана, мила, достаточно мягкая, чтобы не скрещивать шпаги с его матерью, и достаточно апатична, чтобы не совать нос в его дела. «Не анализируй, действуй», — нашептывал ему внутренний голос. Но что-то тут… не так.

— Я наполнил ванну.

От раздавшегося сзади мягкого голоса Кинг вздрогнул и обернулся. Голос принадлежал его камердинеру Фриту, высокому стройному мужчине лет пятидесяти с небольшим, с манерами епископа и глазами мудреца, спокойными и проницательными, серебристо-серый цвет которых сейчас, в безлунную ночь, отливал гематитом.

— Прошу прощения, милорд, — выдохнул он. — Я не хотел вас напугать.

— Все в порядке. — Войдя в спальню, Кинг ослабил галстук. Ступив на обюссонский ковер, он остановился. — Две ванны в день, Фрит? Это не слишком? Сто лет назад нас, наверное, сожгли бы за это: тебя за то, что приготовил, а меня за то, что потворствовал.

— Я думал, что горячая ванна поможет вам… расслабиться, милорд.

Кинг прошел в смежную гардеробную, с надеждой глядя на пар, поднимающийся от медной ванны. Черт, как Фрит понял? Его так легко разгадать? Раздевшись с помощью камердинера, он с довольным стоном погрузился в ванну и нырнул под воду. Как его тело нуждалось в этом текучем восхитительном тепле!.. Фрит умел поддерживать температуру воды. Кинг снова довольно застонал. Камердинер вручил ему душистое кокосовое мыло. Черт! Расслабившиеся мускулы опять сжались подобно тугой пружине, и Кинг застонал снова, на сей раз от раздражения. Нет, в его мирке определенно не все в порядке!

— Что-то не так, милорд? — нахмурился Фрит.

Кинг хрипло вздохнул.

— Я думаю, многое не так, — сказал он, поднеся к носу кусок мыла, и глубоко вздохнул. Почему, кроме кокоса, он чувствует явный аромат роз? В поле зрения нет ни одного цветка. Кинг так свирепо намыливал шею и грудь, что камердинер забрал у него мыло. — Я в затруднительном положении, вот и все! — прорычал он вместо объяснения.

— От… долгих размышлений, милорд? — спросил Фрит, мягко намыливая ему волосы.

— В каком смысле?

Бесполезно уклоняться от разговора. Фрит с ним много лет и через столько прошел, что Кинг пришел к убеждению, что камердинер способен читать его мысли. Он был в этом уверен. Тут уж ничего не поделаешь, этот человек имел странную способность извлекать информацию поистине гипнотическим способом. Он стал бы великолепным сыщиком.

— Как я заметил, вы еще не сделали предложения, — сказал камердинер.

— Нет, не сделал! — отрезал Кинг.