Запретный отсров
Шрифт:
Оливер запереживал, глядя за тем, как быстро сокращается расстояние. Он с новой интенсивностью завертел штурвал. Яхта развернулась почти на месте.
— Ему теперь уже не успеть, — проговорил капитан Оливер, и собирался было дернуть за рычаг газа. После чего яхта в считанные секунды отошла бы от берега.
Яхту здорово тряхнуло, когда паук приземлился на ее кормовую палубу, в считанных сантиметрах от спины Оливера. Мужчина очень испугался неожиданному толчку и обернулся назад. Испытав шок, Оливер не проявил страха.
О, господи! —
— Черт! — болезненно воскликнул Оливер, ощутив в своей ноге острый придаток синего насекомого. Он упал на дощатую поверхность палубы и снизу вверх взглянул на оторопевших Роя и Элизабет. — Ну, что вы стоите? Прыгайте в воду и плывите на берег. Я задержу паука. Только не знаю, насколько меня хватит, так что поторопитесь. — Он еще раз закричал от боли.
Альфа-паук довольно попискивал. Мстительное издевательство над человеком явно доставляло ему удовольствие.
«Оказывается, не только человек способен на такое — получать удовольствие от мести, — подумал Рой. — Значит, это существо на самом деле очень развитое».
— Сваливайте! — крикнул Оливер на остолбеневших соратников.
Моррисон схватил за запястье изумленную зрелищем Элизабет и увлек за собой в воду. Она оказалась куда прохладней, чем он предполагал. Подкожные рецепторы живо отреагировали на низкую температуру, а нервные импульсы, проникая в мозг, взбодрили сознание плескающихся на волнах людей.
Плавание немного затянулось. Рой ощутил усталость во всем теле, но они все еще находились в воде. Рядом плюхалась Элизабет. Она тоже очень устала. Хватая ртом воздух, бедняжка нечаянно заглатывала соленую воду и испытывала неприятные тошнотворные позывы. Где-то позади прозвучал пронзительный крик Оливера. Становилось ясно, что этот человек погиб и больше не будет страдать и испытывать какого-либо страха в этой жизни.
Моррисон забеспокоился, что его ждет подобный конец. Хотя, что он теряет? «Теперь — есть что!» — подумал он и взглянул на Элизабет, а в его кармане теплился внушительный кусок драгоценнейшего камня.
Владимир, стоявший совсем рядом с океанической водой, омывающей побережье Дайменд клавс, инстинктивно отпрыгнул назад, когда из темноты воды появились две фигуры. Он сперва подумал, что это паук, но потом понял — это были его соратники. Ему не удалось найти среди них Оливера, и тогда русский осознал, что их самоотверженный спаситель остался на судне — он погиб.
— Господи, Владимир, слава богу, это ты! — откашлявшись от соленой воды, проговорила Элизабет. Ты нас так напугал, стоишь тут, как приведение в потемках.
— Вы меня — тоже! — признался тот. Он не стал спрашивать об Оливере, ему было тяжело об этом говорить и думать.
Оставшаяся в живых команда кладоискателей воссоединилась на пляже Дайменд клавс. Теперь у них не было рюкзака Оливера
«Вот незадача!» — подумал Моррисон, а затем кивнул в сторону джунглей, за которыми скрывался заброшенный объект — перевалочная база.
Моррисон, прячась с коллегами по несчастью в просторном зале со сломанной и просто брошенной мебелью, поневоле начал осознавать, что уже не в первый раз, как оказался на этом острове, чувствует себя жертвой неутомимого охотника. И это не было умственным бзиком, фобией или просто галлюцинацией — все было реально!
Все они трое сидели сейчас за барной стойкой в бывшей общей комнате отдыха для работников «Шимеринг стоун». Теперь она мало чем напоминала собой некогда уютное местечко, где, после рабочего дня, собирались люди, и за кружечкой безалкогольного пива проводили время за бильярдным столом либо за душевными разговорами. Уже давно тут ничего подобного не было и, скорее всего, никогда не будет. Восьминогое существо навсегда отвоевало себе этот остров «дрейфующий» на просторах Индийского океана.
Владимир, когда, можно сказать, им всем осталось жить последние минуты (если это так), наконец засомневался в правильности поступка — приплыть сюда. Подобная мысль далась ему с трудом, он не желал думать об этом, так как сразу начинал считать своей виной жестокую участь погибших соратников. К счастью, слова Роя, сказанные в защиту его невиновности, сдерживали внутриличностный конфликт.
— Пригнись, Владимир, — прошептал Рой, сидевший на корточках слева от русского. Он заметил, что соратник слишком уж высунулся из-за временного укрытия. — Паук может прийти сюда в любую секунду.
Владимир послушал его. Пригнувшись, он убрал с пола крупные осколки из-под пивных кружек и, усевшись, уперся спиной на деревянную поверхность барной стойки.
— Черт! Как же у меня ноги гудят от всей этой беготни, — хриплым голосом прошептал русский. — Если вы оба не против. я вот так чуть-чуть посижу, и не ругайтесь, если вдруг немного вздремну.
— Как ты можешь думать о сне в такой момент? — удивилась Элизабет.
— А о чем мне еще думать, если я устал, как собака?
— Как знаешь, — усмехнулась девушка. — Спи, если хочешь, вот только есть вероятность, что ты уже никогда не проснешься.
— Да ладно тебе, Элизабет, — проговорил Рой. — Я смотрю, ты тоже хочешь спать и просто завидуешь немного, что Владимир решил себе позволить такую роскошь, а тебе мешает страх. Не бойтесь, я буду бодрствовать. Поспите немного. Если услышу что-то подозрительное, сразу разбужу.