Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
— Это не общежитие, — сказал на выходе Шлейкин.
— А что?
— Пропаганда.
— Вот как? — рассмеялся Гай. — Пропаганда впереди. Сейчас мы поедем ко мне на дачу. Там будем есть крабов. И запивать пивом. Вы пробовали когда-нибудь наших крабов?
— Ваших? Тоже нет.
— О, вот это — настоящая пропаганда.
Небольшой дом Теннотов притулился на самом берегу Чесапикского залива. Рядом садик и небольшая площадка для барбекю. Мы уселись за длинным столом.
На него Гай ставит огромное блюдо
— Это пробная партия! — кричат они нам. — Начинайте.
— Сам поймал, — хвастается Гай.
— Где?
— Вон там, — Гай махнул в сторону берега. — У меня несколько ловушек. Раньше крабы были покрупней. Сейчас уже не то.
— Придется брать количеством, — говорит Виктор.
— Уверяю, с этим проблем не будет. Показываю, как надо. Возьмите инструмент.
Мы взяли каждый по деревянному молотку. Они напоминали киянки. Только размером поменьше.
— В правую руку молоток. А в левую — краба! — командует Гай. — И бьем по нему что есть силы.
Гай разбил клешню и достал бело-розовое мясо.
— Это всё? — спросил Виктор.
— Конечно же нет, — отвечает Гай. — После этого надо взять добрую кружку пива и чокнуться с дорогими гостями. Ваше здоровье! Добро пожаловать в Америку…
Потом Гай принес еще одно блюдо. И еще…
— Гай, можно покататься на лодке? — спросили мы, когда добрая часть угощения была съедена и выпита.
— Не проблема, — сказал Гай. — Лодка на причале. Берите весла.
Спустились к бухте со множеством деревянных узеньких причалов. Я сел за весла небольшого челна. Виктор и Лена устроились на корме. Гай оттолкнул нас, упершись в кнехт.
— Только не заплывайте далеко! — прокричал с берега. — И не забудьте: все причалы частные. Вам нужно будет вернуться к этому месту!
— Хорошо-о-о!
Впереди огромное пространство. Голубое небо. Теплое вечернее солнце. Белые коттеджи, деревья, палисадники — все удаляется. Почти исчезает. Наконец, я опускаю весла. Мы дрейфуем в сторону океана.
— Вы даже не представляете, как меня сейчас тянет на службу. — Виктор снял рубашку, ослабил ошейник, лег поудобней. Закурил сигару Сказал дурацким голосом: — Серж, как тебе понравились крабы?
— Не очень. — Я лежу на носу лодки. Изображаю аллегорию каприза. — В этот раз они были чуть жестковаты.
— Давай назавтра закажем омаров.
— Омары? Опять?
— А говяжьи мосла? А гнилой капусты? А котлет из путассу? Не хотите попробовать?! — не выдерживает Лена.
— Нет. А вот от жареной картошечки с маслятами я бы не отказался.
— С солеными груздями.
— И маринованными огурчиками…
— Слабосоленая семга очень вкусна. Особенно наша, печорская.
— А морошка в собственном соку?
— Можно толченую брусничку…
— Или клюквенный морс…Такой ядреный. Из холодильничка…
Виктор поднялся. Теплый бриз щекотал лицо и шею. Он осмотрелся. Вокруг безбрежные дали Атлантического океана. Редкие
Мы с Леной подхватываем:
Среди хлебов спелых, Среди снегов белых Течет моя Волга, А мне уж тридцать лет…Вернулись поздно. Разумеется, забыли место швартовки. Привязали лодку наугад. Сняли весла и зашагали подлинному узкому помосту. На берегу появилась дама в спортивном костюме. Она выбежала из своего дома. Сразу, без долгих вступлений, начала громко кричать. Точь-в-точь, как моя соседка по дому.
Мы шли не останавливаясь.
— Чего она орет? — у берега спросил Виктор.
— Не пойму, — сказала Лена. — Кажется, это ее причал.
Мы увидели знакомую табличку «Private».
— Может, переставим лодку? — предложила Лена.
— Перебьется, — сказал Виктор, — вздорная баба. Подумаешь. Ну постоит лодка часик. От нее не убудет.
Мы направились к коттеджу Гая. Он уже бежал к нам. На ходу застегивал китель. Натягивал пониже фуражку.
— Ничего страшного, — улыбнувшись, сказал Гай. — Отдыхайте.
Он прошел мимо дамы, стараясь не поворачиваться к ней спиной. Прижал обе ладони к сердцу. Извинился. Она, буркнув что-то в ответ, вернулась в дом. Гай добежал до конца причала. Отвязал лодку и потянул ее к берегу.
— Хочет по суше отбуксировать к своему месту, — сказал Виктор. Мы наблюдали за Теннотом, опершись на весла.
Опять выскочила соседка. В этот раз она стала кричать еще громче. Гай снова извинился. Он остановился на середине причала, не зная, что делать. Весел в лодке не было. Соседка не унималась. Она успокоилась лишь тогда, когда бригадный генерал прыгнул в воду.
Гай молча тащил лодку к своему причалу. Его китель мгновенно намок и потемнел. Иногда вода накрывала плечи. На поверхности оставалось мрачное лицо и форменная генеральская фуражка.
Утром вместе с газетами пришла дурная весть. Прибежала взволнованная Лена. Ворвалась к нам в комнату. Бросила на стол местную газету.
— Видали! Какой ужас!
На первой странице — я, Виктор и Лена на сцене школы. Еще наши портреты. Ну о-очень крупно.
— А, по-моему, неплохо, — сказал Виктор.