Зарождение мистического пламени
Шрифт:
Я постаралась проигнорировать его. Сэмюэл был худшим из мерзавцев, но время от времени Дьявол гласит истину. Ни один из остальных учеников не чинил таких катастроф, как я.
Бегая по коридорам, я искала, куда они забрали Оливера, но вокруг никого не было. Когда я добралась до лекционного зала, он пустовал.
Главный зал также пустовал, как и все комнаты в длинном коридоре слева. Наконец, я оказалась у двери кабинета директора Лоренса.
Я подняла руку, чтобы постучать, но только сжала кулак в воздухе. Заставив себя сделать глубокий вдох, я попыталась успокоить
Медленные и осторожные шаги эхом отдавались в длинном коридоре. Я замерла. Что-то не так. Все во дворе спешили, а не крались неспешно
Я развернулась, вглядываясь в тусклый коридор, но ничего не увидела в слабом свете, пробивавшемся через грязное окно позади меня.
— Есть здесь кто-нибудь? — позвала я.
Ответа не последовало.
Я настороженно сделала робкий шаг, вглядываясь в глубину коридора.
Слева от меня дверь в кабинет директора открылась с медленным скрипом.
Меня охватил страх совершенно иного рода.
— Заходите, мисс Уитлок.
Глава 13
Я вошла в кабинет директора, аккуратно сложив руки перед собой. Моё дыхание вырывалось мелкими толчками. Директор Лоренс позволил двери закрыться и торжественно прошёл в дальний угол комнаты. Он заглянул в нечто похожее на одну из шпионских машин лорда Рэтфорда. Она обладала такой же конструкцией из медных труб, окружавших огромное овальное стекло около двух футов высотой с рукояткой с одной стороны и круговой шкалой под ней.
В доме барона Рэтфорда вращение круговой шкалы позволяло смотреть через стеклянные глаза различных статуй вокруг его владений. Я подозревала, что здесь действует та же система.
Туманное, бесцветное изображение небольшой классной комнаты светилось в похожем на шар стекле. Я видела, как там суетились люди, а Оливер сидел с тряпкой, прижатой к лицу.
Боже мой, надеюсь, пар его не изуродовал. Оливер был красивым мужчиной и женихом моей лучшей подруги. Разве сумеет она простить меня за то, что я обезобразила его лицо прямо перед их свадьбой? Мои внутренности болезненно скрутило, и я уселась на стул с жёсткой спинкой напротив стола директора. Он выключил машину, и шар померк до тёмно-чёрного.
— Травмы Оливера серьёзны? — спросила я срывающимся голосом.
Директор опустился в похожее на трон кресло.
— Ожоги не поверхностные, — уголки его рта опустились, лицо озабоченно нахмурилось. — И для вас он «учитель Оливер», пока вы не станете полноправным членом Ордена. Не забывайте своё место.
Я почувствовала, как слезы жгут глаза. Как всё покатилось под откос? Я была так осторожна, и всё же я сожгла половину лица человека, которым восхищалась. Отныне ему придётся носить маску, чтобы появляться на людях, и это полностью моя вина.
Ярко-голубые глаза директора Лоренса сочувственно смягчились.
— Его ожоги обрабатывают. Я уверен, о нём позаботятся наилучшим образом.
Я должна сделать что-то для Оливера, чтобы загладить вину. Он верил, что вольер нормально сработает, потому что верил в меня.
Он так просто мог погибнуть.
Я проглотила комок в горле.
— Надеюсь, он быстро поправится.
Лоренс выпрямился, глядя на меня поверх своего длинного и заострённого носа.
— Итак, встаёт вопрос, что делать с вами?
Лишь один раз в жизни до сего момента я чувствовала себя такой сломленной и разочарованной. Моя жизнь разваливалась прямо на моих глазах, точно так же, как и недавно во дворе, под той самой клеткой птиц.
Я презирала тот вольер. Он не принёс мне ничего, кроме страданий.
— Я подвела вас, — сказала я, хотя мой голос звучал едва ли громче шёпота. Я старалась сдерживать эмоции, быть сильной перед лицом такого отвращения к себе, но в горле встал ком, а голос срывался, будто у меня на шее висела тяжёлая петля. — Я покину Академию. Прошу прощения, что ваша вера в мои способности оказалась незаслуженной.
Директор посмотрел на меня, нахмурив брови.
— Это что за чушь? Само собой, вы не покинете Академию.
Я в неверии откинулась на спинку стула. Должно быть, я не так его расслышала.
— Прошу прощения?
Он наклонился, открыл ящик и вытащил знакомый лист бумаги. Это оказался мой рисунок вольера, но с комментариями. Как минимум четыре разных почерка виднелись по всей поверхности листа.
— Полагаю, вы узнаёте это?
Я протянула руку и дотронулась до края прекрасного рисунка.
— Конечно, но мои разработки оказались опасными. А ранее было происшествие, которое ранило Питера. Очевидно, я допустила ошибки.
— Нет, — голос директора опустился до очень серьёзного тона. — Нет, вы не допускали ошибок.
Я села, как громом поражённая.
Директор Лоренс опустил взгляд на лежащий перед ним чертёж и провёл по нему рукой, прослеживая различные трубы.
— Я не хочу сказать, что ваша работа безошибочна. Вы склонны забывать, что вы всего лишь студентка, мисс Уитлок. Несмотря на мою репутацию, я ожидаю от учеников, что они будут учиться на своих ошибках. Я не жду, что они не будут допускать ошибок в принципе. В данном случае, учитель Оливер, учитель Барнабас, учитель Виктор и я просмотрели ваш чертёж и скорректировали все найденные ошибки. По правде говоря, там особо нечего было корректировать. Вы проделали на удивление хорошую работу. Птицы должны были сыграть песню именно так, как вы и предполагали.
В моих ушах зашумело, грудь сдавило. Похвала. Он меня хвалил. Он пока что не вышвырнул меня на улицу. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы обрести дар речи.
— Тогда что случилось?
Директор разгладил руками бумагу и пригвоздил меня серьёзным взглядом светлых глаз.
— Полагаю, это была диверсия.
Диверсия? С одной стороны, это казалось таким зловещим, как сюжет мрачного и запутанного романа. С другой, это казалось логичным, и это-то и тревожило меня сильнее всего.