Зарождение мистического пламени
Шрифт:
— Всё гораздо сложнее, чем кажется.
— А мне кажется, что достаточно просто, — я вздохнула, когда аромат сладкого табака наполнил комнату.
— Неужели? — Лоренс вынул трубку, задумчиво держа её у подбородка.
— Остальные не хотят, чтобы среди них была женщина-Развлекатель, — сказала я.
Директор ещё раз затянулся и внимательно посмотрел на меня.
— Мне кажется, что всё намного глубже, чем это. Кто бы ни саботировал вас, он не хочет видеть женщину главой Ордена.
Я в шоке вскочила на ноги и едва не опрокинула стул.
— Прошу прощения?
— Очень многое изменилось в связи
Я старалась оставаться совершенно неподвижной. Аластер Харрингтон, граф Стромптон, был безжалостным человеком. Я своими глазами видела всю глубину его одержимости и махинаций. Он даже хладнокровно выстрелил зятю в спину.
— Я мало что знаю о таких вещах, — солгала я.
Директор изучал меня взглядом.
— Действительно, — он пыхнул трубкой. — Мало что может предотвратить восхождение Дэвида в качестве главы Ордена, когда Октавиан скончается, и мы должны быть честны. Октавиану осталось не так много. Я был уверен, что от твоего выдвижения у него остановится сердце, и всё же он жив.
— Ладно, Дэвид станет главой Ордена. Какое отношение это имеет ко мне? — я уставилась на директора, хотя дым от трубки начинал жечь мне глаза.
Лоренс мельком поднял взгляд к потолку, потом снова посмотрел на меня.
— Вы последняя из рода Уитлоков. Добавьте к этому ваше наследие Рейхлин, и у вас будет столько же политической власти в Ордене, сколько у Дэвида.
Мои руки задрожали, и я положила их на колени.
— Я не понимаю.
— Думаю, понимаете, — продолжил он. — Семейное положение внутри Ордена решает всё. Чем выше положение семьи внутри Ордена, тем больше их доля от патентов, которые мы выпускаем на публику.
— Я думала, Орден против какой-то произвольной социальной иерархии.
— Несмотря на все наши знания, иногда мы не выше лицемерия. Однако в этом нет ничего необоснованного. Наследник семейной родословной — этот тот, кто заслуживает семейное наследство благодаря безупречной работе в качестве ученика и позже в качестве Развлекателя, и это не всегда первенец. Орден склонен полагаться на репутацию семьи, чтобы сделать нашу политику более предсказуемой. Система работает только до тех пор, пока семья, находящаяся у власти, считается наделённой интеллектуальными достоинствами.
— Но если семьи Уитлок и Рейхлин получали большую часть прибыли от патентов или инвестиций, — сказала я, — это означало бы, что у меня большое состояние.
Я была дочерью часовщика, а не богатой наследницей. Мы потеряли всё в огне. Те небольшие деньги, что имелись на счетах моего отца, пошли на оплату наших долгов. Я была вынуждена стать горничной из-за нищеты.
— Моя семья жила хорошо, но у нас не было богатства. После пожара у меня ничего не осталось.
— И вам не показалось подозрительным, что у вашего
Я упала на стул. Мужчина в заводной маске, конечно же, намеревался любыми средствами завладеть ключом.
Директор пожал плечами и прикурил трубку.
— Я искренне надеюсь, что Генри в безопасности, ради вас же. На данный момент, ему следует вернуться. Он мог бы стать главой Ордена, будучи главой линии Уитлок и занимая положение выше Дэвида. Если он этого не сделает, то социальное положение линии Уитлок и Харрингтон полностью зависит от вас и Дэвида. Тот, кто займёт более высокое положение к концу вашего обучения, в конечном счёте, станет главой Ордена.
Таким образом, у Дэвида был мотив саботировать меня.
Директор выпустил облако дыма, которое закружило вокруг его лица.
— Поскольку ясно, что вы являетесь мишенью, остаётся вопрос, что с вами делать.
И мы вернулись к тому, с чего начали, хотя многое стало одновременно яснее и запутаннее.
— Держитесь начеку, мисс Уитлок. Если вы заметите что-то необычное, я хочу, чтобы вы сказали об этом мне, и что бы вы ни делали, я категорически запрещаю вам упоминать что-либо из этого разговора при своих сверстниках, — он поднялся. — Это может поставить под угрозу наши шансы найти саботажника.
Я подумала о мужчине в заводной маске и тёмной фигуре, которую, как мне казалось, я видела в Академии.
— Директор, — я не знала, как спросить о том, что мне так отчаянно необходимо узнать. — Есть ли какая-то возможность кому-то извне проникнуть в Орден через вход в монастырь?
— Нет, — он ответил, решительно покачав головой. — Это невозможно.
Этого-то я и боялась.
Глава 14
Мои проблемы усугубились на поминках лорда Стромптона. С отцом Люсинды я сталкивалась лишь несколько раз. В самом ярком из воспоминаний фигурировал пистолет, направленный мне в грудь. Само собой, я не захватила носовой платок, чтобы вытирать слёзы. Мне ненавистно было молчать о его убийствах, но я и так вызвала достаточно споров в Ордене. Рассказ о том, что произошло на самом деле, не поможет вернуть мёртвых. Но понимание этого не делало посещение его поминок более комфортным.
Следуя за вереницей людей, которые выходили из загородного поместья в своих лучших траурных одеждах, я знала, что саботажник, скорее всего, был среди них. Череда людей спускалась с холма, как чудовищная змея, её тело извивалось в колышущейся траве, пока голова не достигла ротонды древних римских руин на краю огромного, залитого солнцем озера.
Пока мы все шли в подобающем мрачном темпе, передняя часть строя так и не вышла за границы ротонды, и я гадала, что же ожидает меня среди руин.