Зарождение мистического пламени
Шрифт:
Пока ещё нет.
Мне так много всего нужно узнать. Я страстно желала найти дедушку. Я хотела знать больше о наследии моей семьи и о том, что они помогли создать. Я хотела погрузиться в чудеса и восхитительные видения, воплощавшиеся в жизнь благодаря мастерству и тонкой работе самых блестящих умов Европы. Я чувствовала себя застрявшей в странном сне, который склонен становиться кошмаром, но я все равно не хотела просыпаться.
Глава 3
И вот так через два дня я очутилась в одной из самых пугающих поездок в своей жизни. А это говорило о многом,
Когда Уилл сказал, что Оливер пригласил меня присутствовать на Собрании Ордена, я предполагала, что герцог будет сопровождать меня. Вместо этого он послал свой экипаж с запиской, в которой говорилось, что у него и Уилла есть особые дела, с которыми нужно разобраться до встречи, и что мне лучше встретиться с ними там.
С этой договорённостью возникло всего лишь три проблемы. Первая: я не имела ни малейшего понятия, куда направляюсь. Когда опрятные и состоятельные улицы Мейфэра уступили переполненным узким улочкам сердца Лондона, моё дурное предчувствие усилилось. Широкие полосы дорог превратились в узкие извилистые переулки, здания каким-то образом столпились ещё теснее, а их тёмные окна походили на ухмыляющиеся глаза. Это не тот Лондон, который я знала. Это совсем другой мир, с густым дымом угольных костров и зловонием человеческих нечистот.
Вторая проблема связана с уроками, которые преподала мне моя мама-швейцарка. Пунктуальность превыше всего, как она любила говорить. Из-за перевёрнутой тележки с капустой кучер Оливера попал в пробку, а это означало, что я опаздывала. Не такое первое впечатление я хотела произвести на Орден. Мне нужно, чтобы Развлекатели выслушали меня, не посчитав безответственной молодой девушкой.
Третья причина моего замешательства очевидна. На сиденье прямо напротив меня находилась бомба.
Я скрестила лодыжки под накрахмаленной темно-синей тканью своего нового платья. Желая выглядеть перед Орденом зрелой и респектабельной, я туго заплела волосы и уложила их на затылке. Голова болела от строгой причёски, а ткань платья поглотила руки. Кружево воротника царапало кожу там, где оно касалось шеи, и я старалась не дёргаться, уставившись на зловещий куб на скамейке напротив.
Спусковой механизм все ещё безвольно свисал с паутины проволок, которые мы с Уиллом использовали в качестве ловушки, однако поджигающее кольцо оставалось невредимым. Я понятия не имела, насколько стабилен — или что ещё более важно — нестабилен порох, и какое воздействие теоретически могло его взорвать.
Колесо кареты налетело на кочку, буквально сбросив меня с сиденья. Я ахнула, поймав бомбу и надёжно удержав её на плюшевой скамейке. Холодный корпус впивался в мои дрожащие ладони.
Я отодвинула бомбу к мягкой спинке сиденья, затем быстро вернулась на своё место, напряжённо сжав руки на коленях, чтобы не вцепиться в юбки и не помять их. Только потом я осмелилась выдохнуть.
С каждым мгновением моя нервозность усиливалась. Поездка в карете либо действительно заняла половину моей жизни, либо отняла эту самую половину, пока страх медленно убивал меня. Наконец, колеса замедлились, и лакей открыл дверь. Я подняла бомбу, стараясь найти способ держать эту штуку так, чтобы не уронить её и все равно оставить свободной одну руку, чтобы поддерживать мои юбки — дабы не споткнуться и не вывалиться вместе с этой чёртовой штуковиной на улицу. Какой получился бы бардак. Засунув бомбу под мышку, как простой свёрток, я позволила лакею помочь
Я оказалась на потёртых каменных ступеньках старого монастыря. Он возвышался в темноте передо мной, массивные каменные стены поднимались до самых небес. Факелы горели вдоль стен, оставляя следы чёрной сажи на обветрившемся камне.
Отвратительная вонь Темзы смешивалась с запахом факелов и старого камня. Должно быть, мы находились рядом с доками, возможно, недалеко от Тауэра. На мгновение мне стало интересно, как долго простоял монастырь — он пережил огонь, войну, разраставшийся вокруг него Лондон. Сейчас у него остались лишь стены, отгораживающие его от мира, который, к счастью, казался довольным тем, что полностью игнорировал монастырь.
Я поднималась по ступенькам с таким ощущением, будто входила в сам Тауэр. Тяжёлые деревянные двери были закрыты. Я гадала, в нужном ли я месте вообще. Кучер мог ошибиться.
Свободной рукой я постаралась поднять массивный дверной молоток из железа. Он был размером как минимум с мою голову и размещался в устрашающих челюстях льва.
Поправив бомбу под мышкой, я ждала. Я потратила часы, думая о том, что мне следует сказать, оказавшись здесь. В моей голове крутились мысли, такие же замысловатые и осторожные, как шестерёнки в корпусе бомбы. Теперь, когда я очутилась здесь, мои мысли застопорились, оставив разум чистым холстом для коварного шёпота моих собственных сомнений. Именно тогда я заметила небольшой спиральный мотив, выгравированный в корпусе бомбы возле угла. Он немного напоминал бараний рог или, возможно, раковину улитки.
Дверь монастыря приоткрылась на щёлку.
— Что привело Вас сюда?
Я настолько увлеклась гравировкой, что испугалась и запнулась в собственных словах.
— Меня зовут Маргарет Энн Уитлок, — я сумела произнести это, хотя должно быть, прозвучало это так, будто я выпила полбутылки хереса.
Дверь приоткрылась шире, однако ровно настолько, чтобы дать мне увидеть оценивающий взгляд мужчины с аккуратно подстриженными усами, опускавшимися по обе стороны его толстых губ и встречавшихся с бакенбардами. Он изучал меня через монокль.
— В саду стояло прекрасное лето, — сказал он. Я могла бы посчитать его слова бессмыслицей, но Оливер уже дал мне пароль.
— Только когда солнце светит позади ириса, — ответила я.
Он выглядел сомневающимся, словно подумывал отправить меня прочь, хотя я знала, что произнесла правильную фразу. Если он меня не впустит, мне не к кому обратиться за помощью. Наконец, он объявил:
— Проходите, мисс Уитлок, — дверь открылась, и я шагнула внутрь.
Поскольку я держала взгляд опущенным — отчасти смущаясь из-за позднего прибытия, отчасти чтобы смотреть, куда я наступаю на старом камне — первое, что я заметила, был свет. Сотни пятен разноцветного света кружились на полированном мраморном полу. Они двигались, как в калейдоскопе, постоянно меняя узоры и формы.
Я неуверенно шагнула в эти цвета, как будто они были бассейном воды, и я не смела потревожить его поверхность. Вспышка яркого света привлекла моё внимание вверх.
От изумления я едва не уронила бомбу.
Передо мной возвышалась золотая фигура, столь же ослепительная и устрашающая, как ангел с небес. Бесшовные суставы образовывали женское тело в золотых доспехах. Над головой она держала сверкающий серебряный меч. Черные стеклянные глаза смотрели на меня с безмятежного лица, и я без сомнения знала, что эти глаза видят меня.