Зарубежная литература XX века: практические занятия

Коллектив авторов

Тринадцатая глава открывается обращением автора к читателю:

Все, о чем я здесь рассказываю, – сплошной вымысел. Герои, которых я создаю, никогда не существовали за пределами моего воображения. Если до сих пор я делал вид, будто мне известны их сокровенные мысли и чувства, то лишь потому, что, усвоив в какой-то мере язык и «голос» эпохи, в которую происходит действие моего повествования, я аналогичным образом придерживаюсь и общепринятой тогда условности: романист стоит на втором месте после Господа Бога. Если он и не знает всего, то пытается делать вид, что знает. Но живу я в век Алена Роб-Грийе и Ролана

Барта, а потому если это роман, то никак не роман в современном смысле слова. Но, возможно, я пишу транспонированную автобиографию, возможно, я сейчас живу в одном из домов, которые фигурируют в моем повествовании, возможно, Чарльз не кто иной, как я сам в маске. Возможно, все это лишь игра.

Обнажение литературной условности романа происходит благодаря появлению в тексте активнейшей фигуры автора. Он не скрывает своей организующей роли: корректирует читательское восприятие, давая в качестве фона массу дополнительной документальной информации о викторианской эпохе; автор встречается со своими героями в купе поезда, на набережной в Челси. Куски, написанные в разнообразных жанровых ключах, постоянно нарушают иллюзию самостоятельного хода событий. Автор использует документальный очерк, приводя многостраничные цитаты из экономических и социологических исследований середины XIX века, жанр политического репортажа, освещая этапы борьбы между Гладстоном и Дизраэли, набрасывает эссе по истории науки о великих ученых Дарвине и Лайелле, пробует себя в жанре литературного портрета, преподнося в психоаналитическом духе эпизоды из биографии Т. Гарди, дает отчет о нашумевшем в сороковых годах XIX века судебном процессе и – что особенно интересно – сопровождает текст автокомментарием.

Обсуждение проблем литературного творчества становится одной из сквозных линий романа, автор рассуждает о вопросах эстетики и возможностях жанра романа, выступает в роли критика викторианской литературы. Интересно, однако, что во всех отступлениях обсуждение вопросов литературной техники приводит в итоге к разъяснению философских, нравственных позиций автора, а в заключительных абзацах романа автор рассуждает о проблемах финала, поясняет смысл эпиграфа к заключительной главе и, говоря по видимости об этих конкретных элементах формы, на деле проповедует свой вариант экзистенциализма.

Согласно философии экзистенциализма, долг человека перед самим собой состоит в самопознании, а оно происходит в ситуации так называемого «свободного выбора», когда человек, совершая некий выбор (не важно, в самой тривиальной ситуации или перед лицом смертельной опасности), достигает предела своих возможностей, предела самореализации; этот выбор определяет всю последующую жизнь человека. На самом деле этот выбор несвободен, потому что к этому решительному мигу человека ведет вся его предшествующая жизнь, и он может даже не осознавать самый момент выбора, понимание важности происшедшего может прийти с опозданием. Все мужские персонажи во всех произведениях Фаулза терпят поражение в этот решительный миг и смиряются с горькой правдой о самих себе. У женских персонажей самопознание, как правило, не столь драматично. Эта центральная проблема самопознания разрабатывается и в романе «Женщине французского лейтенанта».

Автор обнажает экспериментальную природу романа: в традиционную, нарочито узнаваемую оболочку викторианского романа Фаулз вкладывает подчеркнуто современное содержание. Центральное место в идейной проблематике

романа принадлежит экзистенциалистским проблемам свободы и свободного выбора. Роман подробно исследует те стороны любовной страсти, что находились под запретом в викторианскую эпоху, и во многом использует контраст между содержанием, в котором значительную роль играют сексуальные мотивы, и формами изложения, для которых подобное содержание было немыслимо.

Талант повествователя позволяет Фаулзу создать в «Женщине французского лейтенанта» произведение, балансирующее на грани между панорамным реализмом социально ответственного викторианского романа и постмодернистским убеждением в том, что все в мире – фикция, плод воображения, а также продемонстрировать возможности синтеза реализма и экспериментальной литературы. Возникающее из этой парадоксально двойственной авторской позиции повествовательное напряжение и объясняет силу воздействия романа.

Задания

Охарактеризуйте трех участников любовного треугольника в основе романа: Тину, Чарльза, Сару.

Что говорится в романе о викторианских женских типах (миссис Поултни, миссис Трэнтер, Эрнестина)? Как эти персонажи относятся к религии, семье, к взаимоотношениям между полами, к слугам, к собственности?

Чарльз Смитсон, как сказано в романе, представитель стоящего на грани вымирания вида – Джентльмена. Он ученый-любитель, увлекается палеонтологией, собирает окаменелости. Какие психологические черты героя символизирует это его хобби?

Какие именно запреты и табу общественной морали нарушает Чарльз? Сара? Оправданны ли, с вашей точки зрения, поступки каждого?

Все произведения Фаулза пропитаны экзистенциалистской философией. Какова высшая жизненная ценность для Сары? От чего она не может отказаться? Почему в финале романа автор называет Сару «сфинксом»?

Выделите те эпизоды романа, когда Чарльз оказывается в ситуации свободного выбора, или, как говорит автор, сартровского «страха свободы» (особое внимание уделите главе 45).

В романе даны три варианта развязки истории Чарльза: брак с Эрнестиной, счастье с Сарой и одиночество. Почему автор последовательно отвергает первые две? Как окончательная развязка связана с центральной для романа проблемой самопознания?

Два финальных абзаца романа подводят его нравственно-философские итоги. Напишите свой комментарий к этим абзацам.

В начале романа автор говорит о «медлительном потоке викторианской эпохи», ее лени и фальши. Создалось ли у вас о викторианской эпохе именно такое впечатление или это выражение по прочтении романа кажется вам ироничным, выражающим авторское намерение разоблачить стереотипное восприятие викторианства? Выскажите аргументы в пользу своего мнения.

Перечислите авторов эпиграфов к главам романа. Кто из исторических лиц упоминается в тексте? Что нового для себя вы узнали об исторических событиях и быте людей XIX столетия?

В тринадцатой главе романа Фаулз пишет: «Романист до сих пор еще бог, ибо он творит (и даже самому что ни на есть авангардистскому роману не удалось окончательно истребить своего автора); разница лишь в том, что мы не боги викторианского образца, всезнающие и всемогущие, мы – боги нового теологического образца, чей первый принцип – свобода, а не власть». Проиллюстрируйте этот тезис цитатами из романа на примере какого-либо персонажа либо на примере образа автора.