Защитник для Хранителя
Шрифт:
В тишине Ника передала камень Добру и с сожалением отступила на шаг.
— Это ничего не значит! Я справлюсь без неё! — зло воскликнул Светояр, с такой силой сжал край столешницы, что побелели костяшки. А в зелёных глазах мелькнуло отчаяние. Или ей показалось?
И всё-таки она была права. В отборе участвует Хранитель.
Хочет он или нет, но она станет его защищать. Встанет между ним и опасностью, лишь бы только он помог Сердцу Златомирья вернуть былую мощь!
— Сын! — вмешался царь твёрдым голосом. — Девушку выбрала Злата. Ты собираешься оспорить её выбор? И кто после этого оскорбляет
— Проклятье! Да делайте, что хотите! — мрачно буркнул Светояр и устремил взгляд на сжатые в кулаки руки.
Как же он всё-таки не желает путешествовать с полукровкой. Вот только ни у него, ни у неё выбора нет.
Добр неодобрительно покачал головой и повернулся к Нике.
— Вероника, тебе нужно подписать договор.
Она кивнула, отводя взгляд от Светояра, и добавила:
— Вместе со мной будут ещё три человека. Маг, целитель и воин!
— Хорошо. Впиши их имена в договор.
В рукописном бланке, куда в пустые графы нужно было вписать лишь имена, говорилось, что наёмники обязуются помочь Хранителю добраться до Блуждающего храма. Задаток две тысячи злат на команду. По окончании Похода получат по пять тысяч на каждого. Договор вступает в силу по подписанию всеми сторонами. И расторгнутым не может быть ни при каких обстоятельствах, никем!
Ника поставила подпись внизу документа и за себя, и за команду. Затем расписался Добр, Светояр, даже, кажется, не взглянув, размашисто подмахнул. И последним заверил царь. После чего Добр провёл рукой над договором. Над ним вспыхнуло золотистое пламя, договор разделился на три копии, а подписи с именами на них засияли переливающимся светом.
Один договор вручил Нике, два других Добр положил перед собой.
— Вероника, завтра утром ждём тебя и твоих друзей во дворце. Нужно будет разработать план Похода. Там же получишь задаток. За дверью тебя встретит жрец. Пожалуйста, пройди с ним.
Ника на прощание склонила голову и направилась к выходу, чувствуя спиной провожающий её злой взгляд. У самой двери оглянулась. Второй царевич не опустил хищно прищуренных глаз. А вот Светояр, по-видимому, так и не поднимал головы.
За дверью Нику встретил тот же жрец и повёл дальше по коридору. Не к выходу. На душе был разброд. Если при царском семействе она сдерживалась, то почти наедине вновь вернулась обида на младшего царевича. Почему-то неприятие Целибора оставило её равнодушной. Но вот Светояра… Что полукровки сделали ему плохого? Почему он так негативно относится к ним? Неужто не понимает, что все люди… эльфы… гномы, да кто угодно — разные. Со своими личными, нежно лелеемыми тараканами. Неужто нельзя просто попытаться понять человека, его поступки, а не сразу судить из-за одного лишь происхождения?! Не понимает она этого! А сама-то разве из-за некоторых шаршан не относится ко всем тёмным эльфам настороженно? Чем она лучше царевича?!
— Сударыня, вам сюда! — окликнул жрец, отвлекая от грустных мыслей, и толкнул толстую крепкую дубовую дверь.
Ника даже зажмурилась, таким резким получился переход из полутёмного коридора в залитую солнечным светом комнату. Когда разглядела в ней трёх человек, в неверии собственным глазам застыла. Они просто не могли здесь, в этом мире, находиться. Она ошибается.
—
Не успела до конца принять, что это и впрямь её дорогие друзья, как оказалась в крепких объятиях друга.
— Эй, дай мне её обнять! — прогрохотал Степан, и она тут же была вырвана из объятий Мишки и её закружили в воздухе.
Ника засмеялась от счастья.
Степан поставил её на ноги. Сергей с нежной улыбкой поправил ей волосы и с облегчением произнёс:
— Как же я раз тебя видеть, Барышня!
А она-то как рада. И изумлена!
Ника, ошеломлённо качая головой, отступила от друзей и ещё раз оглядела их. За эти два месяца они изменились. Стали взрослее, серьёзнее. На Сергее сине-золотистая форма телохранителей советника, а на Мишке и Степане — алые плащи Чёрных львов.
— Как… почему… откуда… Неужто это и правда вы? Или мне всё это только снится? Вы снитесь?
— О нет! Не мечтай! Мы это, не сомневайся! — хмыкнул Мишка.
— Но откуда? Как?
— Они не смогли оставить свою Барышню одну в чужом мире и, не сомневаясь ни секунды, последовали за мной в Златомирье.
Лишь только зазвучали за спиной первые слова, Ника начала медленно оборачиваться. Боялась, до замирания сердца боялась, что она ошиблась, что нежный родной и любимый голос ей померещился. Что за спиной окажется незнакомая женщина.
Серо-голубые глаза были полны нежности и облегчения, на губах ласковая улыбка.
— Мама? — шепнула Ника, боясь, что от её голоса мама растворится, как мираж. Глаза защипало, в горле появился ком. Со всхлипом: — Мама!
Ника бросилась к самому дорогому во всём мире… в двух мирах! человеку. Обняла за талию, уткнулась в грудь, её обняли такие знакомые руки, оберегающие её с самого рождения, и Ника разрыдалась. От облегчения — она уже и не надеялась увидеть маму, что теперь не одна, что родные люди рядом, от всего, что ей пришлось пережить без них. Что среди них не надо быть сильной, а можно вновь стать оберегаемым и любимым ребёнком, подругой. Рука мамы легко, успокаивая, гладила по волосам:
— Всё хорошо, моя девочка. Теперь будет всё хорошо.
Друзья не вмешивались, тихо стояли за спиной. Но их сопереживание она чувствовала всей душой…
Потом они сидели за столиком, пили чай и разговаривали обо всём, что им пришлось пережить во время разлуки. За окном потемнело, ветер выл, бил ставнями, по крыше тарабанили крупные капли дождя. Гроза добралась и до них. А в комнате было тепло и уютно. Ника боком касалась мамы, руки их были соединены, словно и Ника, и мама боялись, что стоит только перестать прикасаться друг к другу, как вновь расстанутся и уже навсегда. Напротив Ники сидели друзья, которых она уже и не чаяла увидеть.
Удивительно было слышать, что весь последний месяц они были совсем рядом друг от друга, что иногда лишь крохотная случайность не давала им встретиться. Если бы она тогда, в свой первый день в Златограде, заинтересовалась парнями, которые показались ей похожими на друзей, то кто знает, что бы сейчас было. Но всё что ни делается — к лучшему!
Через пару часов парни переглянулись и одновременно встали.
— Ника, нам нужно сделать пару дел, — произнёс Сергей, его карие глаза тепло блестели.