Заставь богов смеяться

Власова Ксения

«Бережет воду, но почему-то за свой счет, — поняла она. — Определенно, Смит — самый странный проверяющий, которого я могла встретить».

— Сколько времени прошло?

— Час и десять минут, — сверяясь с коммуникатором, ответил он. — Слишком много, чтобы звать на помощь. Вся команда уже давно покинула Лабиринт.

— Долго же мы были в отключке, — мрачно заметила Эмили и куснула губу.

— Да, достаточно. Давай проверим оба возможных выхода, — предложил он, вновь беря инициативу в свои руки. — Налево или направо?

— Что?

— Выбираешь левый или правый рукав? — галантно предложил

Смит, и Эмили хмыкнула. Несмотря на всю серьезность ситуации, проверяющий пытался шутить.

— Не могу лишить тебя возможности метнуться налево. Я проверю правую сторону.

— Ну, не то чтобы я был любителем ходить налево, но желание дамы — закон, — не уловив в ее голосе улыбки, немного обескураженно пробормотал Смит, и первым, согнувшись пополам, медленно двинулся в сторону длинного прохода, влево от нее.

Глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы она разглядела обстановку: по обе стороны от них тянулся невысокий (в полный рост не разогнешься), узкий проход, навевающий ассоциации с катакомбами. При взрыве их со Смитом, вместе с камнями и прочим мусором, потащило вниз, в образовавшуюся воронку. Сверху посыпались валуны, но они угодили на опору гнезда Минотавры — монстры свою крепость строили основательно, укрепив ее стволами высоких деревьев, не хуже железных свай. Они со Смитом оказались в относительной безопасности — их не разорвало взрывом и не расплющило глыбами камней, уже хорошо. Но если оба возможных выхода засыпало…

«Это место из убежища превратится в усыпальницу. Так же, как тот тупик, где мы сами заперли афинян», — подумала Эмили.

Отогнав дурные ассоциации, она направилась вправо. Вытянув руки вперед и всматриваясь в темноту, Эмили наощупь пробиралась к возможному выходу, считая шаги. На тридцать пятом шаге пальцы задели что-то шершавое и холодное — она уперлась в тупик. Эмили в отчаянии опустилась на землю, а затем вновь поднялась и принялась шарить по камням — ни одной щелки, ни одного просвета, который мог бы подсказать, что завал не такой большой и есть шанс разгрести его.

— Бриг, что у тебя?

— Ничего хорошего, — сжав зубы, пробормотала она и упрямо вцепилась в выступ одного из камней — этот завал наверняка можно растащить, если действовать аккуратно и не спеша. В том, что со стороны Смита аналогичный тупик Эмили не сомневалась — иначе бы он не стал спрашивать о том, как у нее дела.

— Бриг, перестань молчать!

— Выход перекрыт, — откликнулась она. — Засыпан полностью.

— У меня тоже, — голос Смита раздался совсем рядом, буквально над головой, заставив вздрогнуть. — Тебе дать время на панику или сразу обрисовать варианты?

Эмили настолько резко обернулась, что столкнулась нос к носу со Смитом, и гневно выдохнула:

— Я похожа на неуравновешенную паникершу?

— Я не знаю, на кого ты похожа, — устало признался тот, не отодвигаясь от нее, так что их лица по-прежнему находились в паре миллиметров друг от друга. — Я таких, как ты, еще не встречал…

Что-то попало в горло, и она закашляла. Отклонилась назад, увеличивая расстояние между ними, и, прокашлявшись, сказала:

— Хорошо, тогда я сама все объясню. У нас два варианта. Первый: ждать помощи с Базы, но…

— Но вряд ли мы ее дождемся, поскольку, скорее всего, нас посчитали мертвецами, — легко

закончил за нее Смит.

— Верно, — согласилась Эмили, сделав вид, что не заметила, как бесцеремонно ее перебили. — Значит, вариант два: разгрести один из завалов, чтобы выбраться наружу. Но тут…

— Есть один нюанс, — сверкнув улыбкой, вновь продолжил за нее Смит. — Разгребая камни, мы можем разрушить всю конструкцию, и тогда нас засыплет уже по-настоящему — просто расплющит какая-нибудь глыба, лишившаяся опоры. Да, а еще завал может быть настолько мощный, что мы быстрее сдохнем от жажды и нехватки кислорода, чем доберемся до поверхности. Кажется, получилось даже два нюанса. Что скажешь, Бриг?

«Что мне нечего добавить», — мрачно подумала Эмили. Смит мыслил на редкость ясно, легко оперировал логикой и озвучивал варианты с бескомпромиссной решительностью, не пытаясь смягчить правду.

И вместо того, чтобы разозлиться, Эмили внезапно успокоилась — ее не пытались обмануть ложной надеждой. Если и было что-то, что она ценила в людях больше профессиональных качеств, так это честность.

— Предпочитаю разгребать завал. Лучше умереть, делая что-то, чем скулить от страха в ожидании смерти.

Эмили отвернулась и потянулась за первым камнем. Затылок жёг взгляд проверяющего.

— Я рад, что наши мнения сходятся хоть в чем-то, — услышав негромкое признание, Эмили обернулась, но Смит уже принялся за работу: оттаскивал один из осколков каменной глыбы.

«Да что это с ним?»

Эмили недоуменно пожала плечами и постаралась переключиться на что-то другое. Благо ей было о чем поразмышлять.

Например, о том, насколько мучительна смерть от жажды или нехватки воздуха. Раньше она об этом не думала: и повода не возникало, и по мере работы агентом в душе крепла уверенность, что ее смерть будет, даже если и болезненной, то быстрой. И ее это вполне устраивало…

— У меня есть винтовка, — не поворачиваясь к ней лицом, мимоходом заметил Смит. — Если ты боишься медленной смерти…

Эмили вскинула голову и посмотрела на Смита. Иногда казалось, что он читает ее мысли. Чем еще можно объяснить то, что он настолько хорошо понимал ее?

— Нет, — неожиданно для себя отрезала она. — Я не лишу себя жизни и тебе не позволю. Самоубийство — это слабость.

«А я буду бороться до конца», — Эмили не произнесла последние слова, потому что от них веяло пафосом, но они беззвучно повисли в воздухе.

Смит одобрительно хмыкнул:

— Ты умеешь удивлять, Бриг.

Эмили молча передернула плечами и отвернулась. Разговаривать и тем самым тратить силы попусту не хотелось.

В молчании прошел весь следующий час. Оттаскивая камень за камнем, Эмили не обращала внимания на ломящие мышцы рук и спины. Часть валунов превратилась в осколки, чьи острые края походили на притупленные лезвия. Эмили сама не заметила, как ладони покрылись мелкими саднящими царапинами. Мельком взглянув на новый порез, красной нитью прошедшей по черной от копоти и грязи руке, Эмили подумала, что неплохо было бы обработать ранки — не хотелось подхватить какую-нибудь инфекцию в этом чертовом месте. Почти сразу Эмили поняла, насколько глупая мысль посетила голову — бояться антисанитарии в момент, когда ее жизнь и ломаного медяка не стоит, было как минимум странно.