Заставь дурака Богу молиться
Шрифт:
— Лан, когда ты вообще его в последний раз видела? Ну, не мог он переместиться раньше?
Ланка, конечно, сразу поняла, что я про ключ, и ответный взгляд был исполнен явного неодобрения. Ужасное хамство — разговаривать в присутствии третьего лица о вещах, этому третьему неизвестных. Впрочем, Игорь Глебович отреагировал, как полагается воспитанному человеку, — то есть никак. Не слышал он, понимаете ли, ни моего вопроса, ни ее ответа.
— Мог, наверное. Я же не проверяю каждый день, где что лежит.
Ага!
— Игорь Глебович! А можно определить, когда всю эту «левизну» свернули?
Он ответил,
— Сворачивали в несколько этапов. Поэтому только на уровне предположения, хотя и довольно весомого. Сами по себе финансовые операции прекращены неделю, две, три, максимум месяц назад. Я сказал бы, недели две всего вероятнее, — «специалист» подумал и добавил, — по совокупности обстоятельств.
— Обстоятельств — это прелестно, — констатировала я без особой радости. — А скажите, насколько сложно, ну, использовать какую-нибудь фирму для… ну, для подобных манипуляций?
Игорь Глебович хмыкнул:
— Вы знаете, Рита, что о вашей способности трансформировать безнадежные тексты в нечто вполне приятное ходят почти легенды? Скажите, вам это легко? Здесь то же самое. Если знать — как, совершенно ничего сложного. Правда, — он опять хмыкнул, — чтобы знать — как, надо быть профессионалом.
Когда тебя вот так вот «случайно» обзывают профессионалом — это греет душу. Но увы, мысли мои в этот момент были заняты совсем другими материями, так что комплимент остался неоцененным.
— Не о том речь, Игорь Глебович, — я махнула рукой. — Что профессионалом — это понятно. Но любую ли фирму можно таким образом использовать? Грубо говоря, если одни ножницы сломались, легко ли им подобрать замену?
— Нет, — бросил «редкий специалист».
— То есть, если любимые ножницы ломаются — это ощутимая потеря?
— Конечно, — он пожал плечом, подчеркивая очевидность вывода. — Суммы проходили по Городским масштабам весьма приличные. Правда, я не могу судить о чужих планах, но… Если бы я проводил такие манипуляции, я очень постарался бы, чтобы ножницы остались целы, — он усмехнулся. — Кстати, а почему именно ножницы?
Я кивнула в сторону стола. Ножницы, правду сказать, просто оказались первым предметом, попавшим в поле моего зрения. Ну да, леший с ними, с ножницами. Получается, что если мы искали человека, которому сильно мешала перспектива грядущего сотрудничества с американцами — так мы его, то есть ее, считай, нашли. Лариса Михайловна, выходит, была прямо-таки кровно заинтересована в том, чтобы студийная документация оставалась в ее полном распоряжении, недоступная постороннему глазу, а значит, в том, чтобы никаких американцев тут и близко не стояло. Это вам не какая-нибудь зависть, тут деньги — стимул вечный и едва не самый сильный.
Прелестно. И пусть мне теперь скажут, каким боком сюда затесалась неудавшаяся модель, злая на весь белый свет и нацеленная на перспективное замужество. И, кстати, как бы исхитриться и выяснить у очаровательной Натали — кто же все-таки был избранником Светы? Или — хотя бы — о ком, «упакованном», она предпочла ничего не говорить?
И ужасно хочется, чтобы Кешка еще какой-нибудь информации в Лидусином дворе накопал. Погода хорошая, детишек гуляет много, да не может быть, чтобы никто так и не видел, как девушка Света покидала гостеприимный Лидусин дом. Не на автобусе же она
— Эй, Ритуля, ты где? — Ланка щелкала пальцами перед самым моим носом.
— А… Извини, задумалась.
— Задумалась она! Игорь Глебович нас приглашает поужинать.
— В качестве компенсации за скромные результаты частного расследования, — пояснил гость. — И вы отдохнете, и мне веселее. Посидим тихонечко где-нибудь на набережной…
Та-ак. По-моему, Лана Витальевна заполучила очередного поклонника. Или я ничего не понимаю в жизни вообще и в мужиках в частности. Только где это он субботним вечером да по такой погоде на набережной собрался найти тихое место? Там сейчас из репродукторов гремит по три-четыре шедевра современной «музыки» одновременно, разгоряченная толпа бродит прямо по ногам, а каждые двадцать минут очередной персонаж, теряющий ориентацию в пространстве, норовит усесться к тебе на колени.
Истина, как водится, оказалась где-то посередине. Разумеется, «тихонько» следовало считать явным преувеличением. Однако звуковое сопровождение оказалось вполне умеренным и давало возможность вести милую светскую беседу на «светском» же уровне громкости. Толпы сосредоточились где-то на главных аллеях, так что не только на колени никто не падал, но даже на ноги не наступали. Перед глазами были деревья и река, а не спины ближайших соседей. Ужин несомненно удался.
Впрочем, с экспромтами обыкновенно так и бывает.
Говорят, в Одессе, если хочешь разыскать нужного тебе человека, надо лишь пройти по пляжам. Думается, что этим свойством обладает любая набережная в любом… м-м… прибрежном городе. Чаще, конечно, попадаются на глаза те, кто вовсе без надобности, но и желаемые (требуемые, приятные и т.п., нужное подчеркнуть) встречи случаются во вполне разумной пропорции.
К чему это я? Ах, да. Ближайшим соседом оказался Пашка. В смысле — Поль. В сопровождении абсолютно очаровательного существа абсолютно неопределенного пола, с которым он «шесть лет отсидел за одной партой, что привело к необратимым последствиям для его, Поля, психики». Существо носило белесые джинсы клеш, серебряный пацифик в ухе, футболку, судя по размеру, принадлежавшую некогда Монтсеррат Кабалье, и буйную русую шевелюру. Довершали облик нос с аристократической горбинкой, невероятной длины каштановые ресницы, полное отсутствие декоративной косметики и безукоризненно ухоженные ногти. Существо говорило нежно-бархатным глубоким басом и откликалось на обращение Зяма. Насколько мне помнится, это распространенное сокращение от имени Зиновий. Впрочем, кто их, нынешних, разберет?
На мой скромный взгляд у Зямы наблюдалось только два недостатка — компетентность по части футбола и пристрастие к ментоловым сигаретам. Мята — это единственное, чего я не перевариваю. Ни в каких видах.
Мы, разумеется, сдвинули столы и сосредоточились на прожигании жизни. Процессу весьма поспособствовал невесть откуда приблудившийся дождь — Ланка и Игорь Глебович тут же в унисон обиделись на метеослужбы, обещавшие «благорастворение воздусей» на весь уикэнд. Поль с Зямой тоже хором предположили, что их транспорт наверняка смоет — однако с места не сдвинулись.