Заставь меня жить

Your Personal Boggart

Хочется немедленно попасть на свежий воздух, и мне почти удаётся претворить своё желание в жизнь, как вдруг возле самого выхода из замка среди небольшой группы девушек я замечаю Ромильду. Нет-нет, только её мне сейчас не хватало.

Быстро свернув в ближайший коридор, я понимаю, что он приведёт меня прямиком к кабинету Защиты от Тёмных искусств, а это значит, что там я смогу увидеть профессора Люпина.

Немного приободрённый данной мыслью, ускоряю шаг и уже через три минуты уверенно стучу по гладкой лакированной двери. Приглушённое «Войдите!» говорит о том, что Ремус на месте, и я тяну на себя металлическую ручку.

– Гарри? Рад тебя видеть. Входи, - он приветливо улыбается мне из-за

высокой ширмы.

Прикрыв за собой дверь, медленно пересекаю высокий кабинет, чьи стены плавно смыкаются куполообразным сводом где-то далеко вверху (думаю, без заклятия магического расширения пространства здесь не обошлось). Узкое стрельчатое окно дарит обилие солнечного света даже в зимнюю пору, а воздух, наполненный запахом пергамента, создаёт ощущение нахождения в библиотеке, что немудрено: у Люпина очень много книг, аккуратно расставленных в двух высоких стеллажах по правую сторону окна. Почётное место в кабинете занимает массивный стол из светлого дерева, заставленный стопками книг и свитками, среди которых виднеется стеклянная чернильница и стакан для перьев. Над столом медленно кружится замысловатая гирлянда из стеклянных шариков: большие и маленькие, они нанизаны на полупрозрачные нити, прикреплённые к металлическому кольцу. Солнечные лучи преломляются в них, отчего десятки солнечных зайчиков прыгают по каменным стенам и корешкам книг. Завершает общий антураж высокая ширма, пристроившаяся к левой стене так, что она не позволяет солнцу заглядывать туда, откуда раздаётся голос Ремуса в сочетании с подозрительным хлюпаньем воды.

– Ты прочитал мои мысли, я как раз хотел послать за тобой эльфа, чтобы… - но вот он резко замолкает, бурчит себе под нос нечто неразборчивое, но явно недовольное, а шум воды при этом усиливается.

Я почти успеваю сесть в кресло для посетителей, как странное стрекотание, раздавшееся из-за ширмы, заставляет меня изумлённо спросить:

– Ремус, что это было?

Когда интерес пересиливает, и я заглядываю за ширму, то вопрос отпадает сам собой.

– Мерлин Всемогущий, только не говори, что ты вновь решил пугать третьекурсников этой тварью!
– восклицаю с улыбкой в голосе, глядя на создание, недовольно мечущегося по квадратному стеклянному аквариуму. Я помню точно такое на занятиях по Защите от Тёмных сил на третьем курсе, только, к сожалению, забыл его название.

Ремус проверяет, плотно ли закрыта крышка, и только после этого поворачивается ко мне лицом, а мне с трудом удаётся подавить вздох: тёмные круги под глазами, заострившиеся скулы и почти земляной цвет лица не придают Люпину шарма.

– Совсем плохо выгляжу, да?
– усмехается он, видимо, в ответ на мой взволнованный взгляд, одной рукой обнимает меня за плечи и выводит из-за ширмы.
– К великому сожалению, нет того мастера, который варил для меня Ликантропное зелье, и, боюсь, скоро мне придётся несладко. Хватит обо мне, лучше скажи, что привело тебя в мой кабинет?

Мы останавливаемся возле одного из стеллажей. Сейчас, в свете солнца, я отчётливо вижу, что Ремусу уже несладко: красные глаза говорят о бессоннице, глубокая морщина между бровей - о тщательно скрываемом недомогании, а в направленном на меня взгляде читается такая безмерная усталость, что в душе моментально просыпается единственное желание: обнять и пожалеть.

– Дело в том, что… - я намеренно растягиваю слова, уже не настолько уверенный в цели своего прихода. Не думаю, что я имею право беспокоить Ремуса в сложившейся ситуации.

Он правильно истолковывает мою заминку. Терпеливо вздохнув, Люпин опускает ладони на мои плечи и очень чётко произносит:

– Помнишь, что ты однажды попросил у меня? Полное доверие. Сейчас я прошу то же самое.

Я киваю несколько неуверенно,

но, посмотрев в его открытое лицо, понимаю, что сейчас он - единственный, с кем я могу поделиться своими переживаниями.

– Слишком многое меня беспокоит, Ремус, - начинаю я, в волнении теребя манжет на рубашке.
– Началось всё с пропажи профессора Снейпа, потом это плавно перетекло в открывшиеся подробности моего спасения, ещё и профессор Трелони со своими престранными речами о моей изменившейся ауре, к тому же весь Гриффиндор теперь считает меня психом, и я отвернулся от собственных друзей, а ещё…

Я задыхаюсь от смеси обиды и возмущения, а Ремус спешит усадить меня в кресло, сам присаживается на край стола и, глядя на меня сверху вниз, произносит:

– Итак, давай по порядку. Мне, как члену Ордена Феникса, одному из первых стало известно о пропаже профессора Снейпа. Боюсь, здесь я бессилен, потому как никто действительно не знает, что с ним произошло. Все наши Патронусы и совы возвращались обратно, оказавшись не в силах отыскать адресата, к тому же, сам он не подавал никаких признаков своего нахождения где бы то ни было. Последнее, что нам известно, - профессор отправился на собрание Пожирателей Смерти, «чрезвычайно важное и срочное», как сказал он сам, но не вернулся. Директор пересказал мне ваш разговор о твоих видениях, а именно о конкретном из них, когда змея напала на Пожирателей. Это всё очень странно и загадочно, более того, у нас есть предположение, какое отношение она имеет к Волдеморту и тебе, раз между вами установилась связь. Что касается тёмного волшебника, думаю, Сириус ввёл тебя в курс последних событий. Фадж вероломно отмалчивается и не желает предпринимать ни малейших попыток для того, чтобы остановить возвращение Тёмного Лорда.

Видимо, чистейший ужас находит отражение на моём лице, раз Ремус мрачно качает головой и, скрестив руки на груди, продолжает отнюдь не радостным тоном:

– Да, Гарри, они нашли способ, как оживить своего Господина, сам Снейп не раз упоминал об этом. То, что власти бездействуют, только играет им на руку, а Орден слишком мал, чтобы как-то помешать Пожирателям. Пропажа профессора Снейпа - тяжёлая утрата, так как именно благодаря ему мы могли располагать правдивой информацией. Опережу тебя и скажу, что он дорог для всех нас не только как тайный агент, но прежде всего как человек, как близкий друг твоей семьи.

Люпин даёт мне немного времени осмыслить только что услышанное, обходит стол и отмыкает верхний ящик. Достав оттуда плитку шоколада, какими он угощал меня ещё с самого детства, профессор вызывает домового эльфа. В следующий миг возле нас с тихим хлопком материализуется тот самый эльф Добби, который передавал мне слова Снейпа, а после поил ароматным чаем.

– Профессор Люпин, сэр, - раскланивается эльф, при этом его уши резко хлопают, как крылья небольшой птицы. Наконец, он замечает меня. И без того большие глаза увеличиваются до размера десертных блюдец, голубая радужка подсвечивается прямыми солнечными лучами, а озорные зайчики устраиваются на длинной светлой робе эльфа.

– Гарри Поттер, сэр, Добби очень рад вас видеть!
– он театрально шаркает и так низко кланяется, разве что не достаёт лбом до худых коленок.

Ремус с интересом наблюдает за восторженным существом, пару раз бросает на меня слегка удивлённый взгляд, но губы, то и дело растягивающиеся в улыбке, говорят о том, что разыгравшаяся картина ещё как раззадоривает профессора.

– Я тоже рад тебя видеть, друг, - улыбаюсь эльфу, а тот открывает рот на слове «друг».

– Добби, будь так добр, принеси мистеру Поттеру что-нибудь поесть, а то он пропустил завтрак, - вежливо просит Люпин, и Добби, рассыпаясь в обещаниях раздобыть самое вкусное, наконец, испаряется.