Заставлю тебя полюбить
Шрифт:
— С твоей болезнью есть только один шанс родить и выжить — кесарево. И ты это знаешь. Но если вдруг начнутся преждевременные роды, и мы опоздаем, то твои шансы выжить будут равняться нулю. Я тебя предупредила, Кристина!
Наталья Александровна была недовольна, даже зла. У меня было мало шансов родить и при этом выжить. Узнав о моей болезни, она не собиралась за меня браться и даже — настаивала на аборте. Но Панину заставили взять на себя эту ответственность. Эмин прижал ее.
— Все будет хорошо, —
Мне только нужно забрать одну вещь из дома, и я вернусь. Не будет никаких «поздно».
Я вернулась в палату, окрыленная мыслями о скорой встрече с ними…
Я могу стать мамой. Когда Панина сказала, что у меня будет мальчик и девочка, я немного улыбнулась. В моем шатком положении пол был не столь важен. Главное, чтобы они появились на свет. Семья Давида позаботится о них, а если все закончится хорошо — они будут моими и только моими.
За последнее я и была благодарна Эмину. Он понимал, что в случае чего глава Басмановых отнимет у меня детей и глазом не моргнет, ведь он считает меня убийцей своего сына.
Пока я под крылом Эмина, мне ничего подобного не грозит.
Луна сменилась рассветом, а с приходом солнца все проблемы казались не такими уж и большими. Я даже улыбнулась, когда Маша своенравно ворвалась в палату. Началась ее смена.
— Ты что, выписываешься? — она недоверчиво сощурилась.
— Да. Ненадолго, только вещи для родов соберу. Ты же знаешь, мне некому их привезти.
— Так, давай я? Конечно, ты меня мало знаешь, но я…
— Маша, спасибо. Но я сама.
Эмин сразу обозначил, чтобы я никому не доверяла.
И я собиралась сберечь свое место жительство в тайне.
— Что ж, все равно вернешься, — Маша вздохнула, — буду ждать на роды.
Я кивнула, мы даже обнялись и быстро попрощались.
— А тебя есть кому встретить-то? На улице жара, вдруг в обморок упадешь, не дай Бог.
— Есть.
Когда в палате стало пусто, я набрала Эмина. В моем новом телефоне было только три контакта — Паниной, несколько запасных номеров Эмина и… номер Давида.
Это безумие, но когда я смотрела на знакомые цифры — то тихо млела от прошлого. От наших ноябрьских ночей осталась только память.
По-другому быть не могло. Давид ошибался, когда думал, что у него только два заклятых врага. Еще была я — первая в списке.
— Что случилось?
Эмин.
Я немного привыкла к его голосу. Эмин говорил отстраненно и порой даже грубо, но снимал мои звонки всегда моментально. Он обещал заботиться.
— Я сегодня должна поехать домой. На несколько дней, возможно, больше.
— Мне будет спокойнее, если ты останешься там, — раздражение проскользнуло в его голосе.
— Я доеду на такси, здесь недалеко, — заверила я, — просто ты просил уведомлять о всех перемещениях,
— Жди меня до вечера. Когда стемнеет, я приеду за тобой. Ты все поняла?
— Разумеется.
Придется ждать Эмина.
Я не хотела создавать этому мужчине еще больше проблем.
— Кристина, если ты не будешь меня слушаться, я перестану тебе помогать. Я иду против Эльдара Басманова. Просчитывай мои риски.
Эмин заносчиво положил трубку.
Я понимала все риски. Они были просто огромными, но причину, по которой Эмин на них шел — я не понимала.
Я строила логические цепочки, но все они не соединялись воедино.
Подумаешь, я бывшая подруга его жены… когда это было? Уже больше шести лет прошло, как Диана вышла за него замуж.
Кто я для него помимо этого размытого статуса?
Беременная девица его врага. Однажды Давид позарился на его жену, и Эмин упек его в тюрьму на пять лет.
Почему Эмин помогает мне?
Куда выгоднее было бы сбагрить Басмановым беременную женщину их мертвого сына.
Ее в тюрьму.
А детей — как в память о Давиде — растить самим.
— Безумие, — прошептала я.
Я включила телевизор.
Шли новости. Если я и включала телевизор, то смотрела только этот канал в глупой надежде услышать что-то новое.
Но каждый раз слышала одно и то же.
Когда за окном стемнело, я робко подошла к подоконнику.
Парк остался парком, набережная так и оставалось набережной. Только в моей жизни что-то кардинально поменялось.
Я гналась за местью и не заметила, как утопила в ней все свое тело и душу.
Я ведь промахнулась.
Ошиблась.
Поставила не на то.
Я в своей жизни выбрала месть, но не жизнь.
— Месть.
Назвав это слово вслух, я ощутила, каким отвратительным оно было на вкус.
И замерла, оглушенная холодным, пугающим чувством.
Я уперлась животом в подоконник, прижимаясь к окну… оно запотело от моего дыхания. Вся кожа покрылась мурашками, мышцы живота дернулись и неприятно сжались.
В следующую секунду я почувствовала на себе взгляд.
И от взгляда этого мне стало нехорошо.
Глава 13
Пока я стояла у окна, ощущение было такое, будто на тебя не просто смотрят, а целятся. Либо я заболела паранойей, либо…
Я резко бросила взгляд за парк, в новостройки: может быть, кто-то спрятался на крыше?
Будто прикованная к подоконнику, я затаила дыхание. Так я пыталась сохранить тишину — она внушала безопасность. Одно лишь сердце колотилось бешено, но я все смотрела, смотрела…
Черт.
Из-за палатной лампы, отражавшейся в окне, я не увидела ничего. От напряжения вспотели ладони, и я попятилась назад.