Заставлю вспомнить Русь...
Шрифт:
— Мешать? — с подчёркнутым удивлением переспросил Варда. — Зачем? Я не собираюсь заниматься подобными глупостями.
— Не понимаю тебя, патрикий! Мы посланы сюда протовестиарием Феофаном для уничтожения варваров, а ты не собираешься мешать им грабить города империи и убивать её подданных.
— Не понимаешь меня, доместик? Очень плохо, тем более что ты, как мне известно, давно мечтаешь о высоком звании спафария. Хорошо, скажу тебе, почему не собираюсь сам и не позволю никому другому из подчинённых мне полководцев мешать варварам заниматься всем, что им взбредёт в голову. Тогда ты поймёшь, как я, бывший доместик, затем спафарий и протоспафарий армии Нового Рима, стал патрикием императорского двора. Скажи, что, по-твоему, предпримут варвары после своей сегодняшней побе... после произошедшего сегодня ночью решительного,
— Я уже говорил: они без всяких помех с нашей стороны стянут все свои силы к Лаврополю и овладеют им, — буркнул Иоанн. — То есть добьются того, к чему стремились с момента прибытия в Вифинию и в чём мы старались им помешать.
— А что они станут делать после взятия Лаврополя? Понёсшие потери при штурме городов и в сегодняшних ночных боях с нашими таксиархиями, ослабленные при овладении Лаврополем, обременённые огромной добычей? Сейчас они отрезаны нашими кораблями от моря и опасаются, что к устью реки вслед за нами приплывёт весь флот Византии или в Вифинию прибудут новые многочисленные войска из других провинций империи. Ты сказал, что воеводы русов научились предугадывать ход мыслей и поступки полководцев Нового Рима, постарайся сейчас сделать то же самое. Как поступил бы на месте варваров ты?
— Я постарался бы после взятия Лаврополя как можно скорее прорваться в море, чтобы отправиться с добычей домой.
— Я тоже. Не сомневаюсь, что точно так поступят и варвары, которым после захвата Лаврополя в Вифинии попросту нечего делать. Выход в море преграждён нашими кораблями, и в устье реки произойдёт ожесточённый бой между нами и русами. Не знаю, удастся ли нам уничтожить все суда противника, но большинство их наверняка будет потоплено или сожжено. Именно это событие станет конечным итогом нашего с тобой пребывания в провинции! Именно по нему будут судить в столице о результатах нашей борьбы с варварами в Вифинии! А результаты свидетельствуют только в нашу пользу. Суди сам: мы отыскали в море след спасшихся от разгрома варваров, настигли их, вступили в кровопролитные бои и разгромили, заставив жалкие остатки спасаться бегством. Разве не исполнили мы приказ протовестиария Феофана? Причём блестяще и со славой для империи?!
— Но недоброжелатели не преминут вспомнить о захваченных и разграбленных городах, сожжённых храмах и огромных потерях, которыми была оплачена... наша блестящая победа над варварами. А недоброжелателей у нас с тобой, патрикий, немало.
Варда презрительно фыркнул:
— Недоброжелатели поливали бы нас грязью даже в случае, если бы враги не захватили в провинции ни одного самого нищего селения, не тронули бы пальцем ни единого подданного империи, а мы, уничтожив их до последнего человека, сохранили бы при этом всех своих солдат. На то они и недоброжелатели, и каждый умный правитель обязательно требует подтверждения их наветам и обвинениям. В чём нас можно упрекнуть на самом деле? В том, что варвары взяли все города на реке? Но крепость на острове, являющаяся ключом к реке, и два города оказались захвачены до нашей высадки на побережье, третий город и Лаврополь уже были окружены. Причина же падения городов — бездарность комендантов и трусость защитников, хотя для их спасения мы с тобой делали всё, что было в наших силах, и шли на любые жертвы. Разве не для спасения столицы провинции и других её городов предприняли мы сегодня ночью героический штурм, не позволив им расползтись, как тараканам, по всей Вифинии? В ходе этого сражения противник был обескровлен, в результате чего оказался способным только овладеть Лаврополем и тут же покинуть провинцию. Да, в произошедшем сражении мы понесли немалые потери, однако у варваров они были вдвое больше! И ни один наш недоброжелатель не докажет обратного. Да и кого в императорском окружении и среди столичной знати всерьёз интересует судьба каких-то провинциальных городишек и жизни простых легионеров? Вот если будет причинен ущерб дворцам и виллам на побережье, нам не избежать крупных неприятностей, даже пой недоброжелатели нам во весь голос «осанну» [39] .
39
...даже пой недоброжелатели нам во весь голос «осанну». — Осанна (греч.) —
— Пожалуй, ты прав, — сказал Иоанн. — Лаврополь нам не спасти никак, а после его захвата неприятелю не останется ничего другого, как оставить провинцию. Поэтому вряд ли разумно раздражать его бессмысленными нападениями, ибо в отместку враги могут перенести боевые действия к столице провинции либо в другие нежелательные для нас места. Одобряешь план моих дальнейших действий, патрикий?
— Вполне. Главный оплот варваров в провинции — островной монастырь, именно там они соберутся вместе после захвата Лаврополя со всей добычей, оттуда двинутся на прорыв в море. Поэтому раздели остатки войска на два отряда, которые прикроют оба берега реки у острова. И немедленно пресеки со всей строгостью нежелательные для нас разговоры среди легионеров о событиях сегодняшней ночи. Они должны знать, что участвовали в трудном, кровопролитном, но крайне нужном для нашей победы сражении, ставшем началом изгнания варваров из провинции.
Кажется, мы обсудили всё, и теперь я хотел бы продолжить прерванный сон. Тебе тоже есть чем заняться, доместик.
— Я исполню всё, что мы решили, патрикий. Желаю приятного отдыха после одержанной нами обоими победы.
Многолетний опыт военачальника не подвёл Василия и на этот раз: он не опоздал днём ни с одним из распоряжений. Едва солнце начало спускаться за вершины гор и с моря подул прохладный, освежающий тело ветерок, к нему в шатёр ввели первого из поджидаемых гонцов.
— Спафарий, — начал тот, часто моргая глазами, ещё не успевшими привыкнуть к успокаивающей зрение полутьме шатра, — я к тебе с вестью от друнгария [40] . Ты приказал ему...
— Знаю и без тебя, что приказывал друнгарию, — резко оборвал его Василий. — Говори сразу, с чем прибыл.
— В полдень флот русов разделился на три части. Отряд в пятнадцать ладей атаковал наши хеландии и отогнал их под защиту дромона. Пользуясь этим, остальные русские суда оторвались от нас и ушли из-под наблюдения. Друнгарий пока не знает, куда направились скрывшиеся от наших глаз русские ладьи, однако он уверяет тебя, спафарий, что...
40
Друнгарий — командующий всем византийским флотом или его самостоятельной частью.
— Мне не нужны его уверения, — бросил Василий, соскакивая с кресла и подходя к гонцу вплотную. — Лучше скажи, по скольку ладей в ушедших от вас русских отрядах?
— В каждом примерно по полтора десятка. Они почти одинаковы по числу судов.
— Немедленно отправляйся обратно к друнгарию и передай, чтобы он в кратчайший срок отыскал оба эти отряда. И горе ему, если в ближайшие же часы не исправит свою ошибку, — сказал Василий, поворачиваясь к гонцу спиной и снова направляясь к креслу.
Не успел гонец от друнгария покинуть шатёр, а Василий опуститься на сиденье кресла, как дежурный центурион ввёл к нему нового посланца. Это был один из тех трёх болгарских лазутчиков воеводы Бориса, что остались следить за русско-болгарским отрядом, ускакавшим вчера вечером из замка кмета Младана и проведшим ночь в лесном урочище. Оставляя огромными сапогами следы грязи на пушистом сарацинском ковре, которым был покрыт пол шатра, гонец приблизился к креслу его хозяина. Жадно, с присвистом втянул в грудь воздух, выдохнул его вместе со словами чуть ли не в лицо подавшегося назад Василия:
— Спафарий, русы и болгары покинули в полдень место ночлега и направились к побережью. Сейчас они затаились рядом с морем и даже не рассёдлывают коней. Видимо, чего-то ждут...
Жестом Василий остановил лазутчика.
— Говоришь, укрылись недалеко от берега? Нет ли рядом с ними длинной узкой бухточки, почти неприметной с моря? Той, в которую впадает ручей, берущий начало у седловидной горы?
Гонец с удивлением посмотрел на Василия.
— Да, спафарий, эта бухточка прямо под ними, стоит им лишь спуститься к побережью. Откуда тебе известно это? Неужто кто-то из твоих людей смог опередить меня?