Застывший Бог
Шрифт:
– Дерьма кошачьего не стоит этот приказ, – хлопнул рукой по столу дядька. – Да я его и так нарушил, коль сижу и лясы тут с тобой точу, а не схватил за шиворот да и не поволок сразу в нашу штаб-квартиру. А что? Думаешь не смог бы?
– Ты бы? Смог!
– То-то! – Самодовольно всколыхнул усы дядька. – Товарищество... Это мне не приказы бумажных бюрократов, которые я должен исполнять по щелчку. Люди которых я знаю – вот мое товарищество. Твоего деда Глеба я знал, мы с ним хлебнули. И тебе еще мальцу беспорточному я сопли прибирал. Мы узнаем, что случилось десять лет назад, и что происходит сейчас. Я тебе помогу. Сразу решил помочь, как понял расклад. А думал-то я не об
– Есть кто?
– Мои соратники... – задумчиво пробормотал Горазд, (и я поймал себя на том, что это слово “соратники” прозвучало у него с чистым смыслом, – те с кем он был “на рати” – воевал. Слишком часто это слово использовали штатские штафирки для обозначения единомышленников и коллег, красиво это для них звучало – “мои соратники”... Так часто, что даже воевавшие вместе люди чаще стали стыдливо говорить о своих боевых друзьях – “сослуживцы”, как будто и не воевали он вместе, а просто тянули службу в мирное время). – ...Мои соратники... Их осталось-то... Кто жив – сейчас далеко. А молодежь в это дело впрягать... Но есть у меня кому позвонить. – Он остро и вместе с тем как-то лукаво глянул на меня. – Мишук, ты спросил меня, – верю ли тебе? А сам – веришь мне?
– Верю, дядька Горазд. – Искренне сказал я.
– Ну так я сейчас пойду звонить. А ты сиди спокойно, и не подслушивай. А чтоб не тебе не скучно было, – вон, в шкафу сухпай лежит. Жрать то охота небось.
– Не без этого, дядька.
– Ну и давай. Извини, разносолов нема. А мы-то с Вячко теперь за обедом в кафе напротив ходим... Чайник вон, то же...
Дядька захромав, хлопнул дверью. Я рассеяно оглядел разложенный на столе пулемет. “ПКМ-пара”, с чуть укороченным стволом, складным влево прикладом, и “рельсами” на крышке ствольной коробки и на газовой трубе. На нижней рельсе крепилась ручка – (“тактическая”, естественно) – с выдвижными сошками. Модификация для зачисток от швейцарской фирмы Брюггер-Томмет. Хорошая была фирма. И Швейцария, говорят, неплохая страна была... А ствол-то на пулемёте болгарский, утяжеленный, с продольными и поперечными канавками, от Казанлыкского Арсенала. Нестандартный для такой машинки, – сборка, под себя... Интересно, кому же он пошел звонить? Искус подкрасться послушать был велик. Но... кому как не ему мне доверять?
Человек должен кому-то доверять.
Я подошел к шкафу и распахнул дверцы. Сухпаи лежачие стройным рядком обнаружились на второй снизу полке. Я переместился за стол, разорвал упаковку, вытащил из прочей снеди банку гречневой каши с говядиной, и вскрыв поставил а саморазогрев. Через пару минут каша согрелась, я начал выметать её из банки коротенькой пластиковой ложечкой...
Дядька вернулся, кивнул мол головой, – все у него как надо. А я тем временем добил кашу, да забабахал повидла из пакетика, да еще кой-чего. Ну и болтали мы с ним, о том о сем, между делом. И как раз решил я полирнуть все это дело чаем с печеньками. Собственно я уже печеньку-то и откусил, когда дверь решительно открылась, и в комнату вошла...
Тут я печенькой и подавился.
– Семнадцать минут с созвона! – Пробормотал дядька. – Шустро. Ты откуда? Поблизости была?
– В ближайшей гостинице, – ответила она дядьке Горазду, глядя на меня. – Я то знала к кому он первым делом придет... Ну, здравствуй, Мишук.
– Русанка... – проклятая печенюшка
Она совсем не изменилась. Да нет, изменилась конечно. Только я её сразу узнал... Когда мы виделись в последний раз, она была еще девчонкой. Теперь стала женщиной. Время-резчик чуть резче отметил черты её лица. И совсем её не портил длинный шрам на левой щеке. Не знаю, вставала ли еще её челка непокорным вихрем, сейчас она была гладко зачесана назад, коротко обрезанные волосы собраны в хвост. Загорелая. А глаза остались прежние, – голубые лукавые озера. В детстве мне было проще в них купаться, а потом я в них каждый раз тонул...
Гмммм, – прочистил горло дядька. И я очнулся.
– Ты здесь как, Русанка?!
– Ты бы предложил даме присесть, – улыбнулась она. Чуть криво улыбнулась, кажется рана на щеке, что оставила шрам, задела и мышцы... – Совсем ты Мишук не меняешься. Медведь медведём. Так мне и не удалось научить тебя галантности.
– Некому стало тренировать... Хочешь, вон, стул уступлю. Хочешь – на кушеточку садись. А от ответа, не уходи.
Она легко проскочила мимо меня, обдав легким запахом, – новая хорошо выделанная кожа черного полупальто, никаких духов, – и плавно опустилась на кушетку.
– Деловой ты стал, Мишук. Тетушка Альда меня послала. Привет тебе кстати, передает. Как только вокруг тебя каша заварилась, – она сперва послала за мной. А потом меня, – на твои поиски. А мы знали наперечет людей, к которым ты можешь обратится. Их ведь всего ничего. Умение заводить друзей, не самая твоя сильная сторона, медвежонок. Дед вырастил тебя лесным дичком.
– Альда звонила мне еще сегодня утром, еще до того как я пошел открывать магазин, – подал голос дядька Горазд. – Сказала, что у тебя серьезные неприятности. Дала телефон вот этой пигалицы.
– Черт, – я подскочил на стуле. – Зря сюда пришел. Если Альда меня так легко вычислила, значит кто угодно найдет.
– Ну, – Сказала Русанка. – Только не впадай в паранойю. – Кто еще кроме Деда, Альды, да меня, знал, что ты в детстве у Горазда в магазине работал?
– Любой варяг кто сюда заходил.
– Брось, – сколько это было лет пятнадцать назад? Кто из них интересовался мальчишкой у прилавка? Кто сейчас об этом вспомнит?
– Может быть... Может быть... – Пробормотал я. Мысль моя пыталась уцепить другое, что-то важное, что я пропустил. Что-то не сходилось... – Тетушка Альда. – Я вновь посмотрел на Русанку. – Ты сказала, она за тобой послала – куда?
– Я недалеко была, – в Берлине. Совпадение. Сопровождала делегацию китайцев. – Русанка поправила лацкан, на котором был прикреплен небольшой значок вальркъёсс: белая лошадь, и лабрис на её фоне; лабрис такой же как у нас – варягов, только не серебристый а черный... – А вообще я по Северной Африке работаю.
– Постой-постой... Сюда от Берлина, – два часа лета. – Сказал я. – Плюс пока Альда связалась с тобой, то да сё. А объявления о розыске появились, ну, примерно часа три назад. Не слишком ли оперативно?
– Твои сроки – это по городу. – Развела руками Русанка. – А по внутренней службе варяги отдали приказ о твоей поимке еще в пол-первого ночи.
– Ноль-ноль тридцать? – Я помотал головой. – Ничего не понимаю... У меня нет точного хронометража, но я то время, едва-едва успел сбежать. Варяги, Хатту, ПанПрод... Как они все одновременно про это узнали?
– Про это сказать ничего не могу, – она пожала плечами – Но поскольку у нас с вашим орденом союзный договор, ваши информировали и нас. Альда как узнала, сразу приказала найти меня, и запихнуть на ближайший рейс на Питер.