Затемнение
Шрифт:
– Ну, если хочешь быть точной, то я сказал.
– Только когда тебя поймали на месте преступления.
Он улыбнулся, весь такой сексуальный типа «прости-и-забудь».
– Разве время имеет значения? Сейчас ты в курсе. – Он взял ее за руку, вдруг посуровев. – Ты нажила серьезных врагов, Марго, и я могу прибавить к списку еще одно потенциальное имя. Тебе нужна помощь.
– Я тебе не доверяю.
– Я спас твою чертову
– Сколько раз ты будешь разыгрывать эту карту? Кроме того, убеждена, у тебя были свои на то причины.
– Ага, мне нравится, как ты трясешь попкой.
Она кинулась прочь, но Джейк оказался проворней и крепко ее скрутил.
– Тебя ищет половина копов в Вирджинии, - проворчал он. – И это не считая агентов ФБР и Вооруженных сил по борьбе с терроризмом. Мне известно, куда ты уехала, где сейчас находишься. Это, в дополнение к правонарушению, препятствие правосудию. Теперь я на линии огня, Скотти, и прошу лишь о небольшом сотрудничестве.
– Да? И с чего это ты такой герой?
Его глаза могли прожечь ее насквозь.
– Как я уже говорил, хочу знать, кто убил Фрэнка Темпла.
Он отпустил Марго, и она оттолкнула его.
– А что, если я убила?
– Тогда я сам разберусь с тобой. А пока мы работаем вместе.
Сейчас они возвратились на главную улицу, Бетис. На Гвадалквивир смотрели бары и рестораны. Джейк повлек спутницу в ближайшее заведение.
В широкой бетонной норе с низким горбатым потолком было темно и прохладно. Бар со стойкой и барменом отсутствовал. Вместо этого по краям в полумраке торчали большие деревянные бочки выше человеческого роста. К одной подошел слуга в белом и нацедил стакан темно-красного вина. Unto. Слово всплыло в памяти. Или Jerez. Херес, от Херес-де-ла-Фронтера.
Марго вздрогнула. Какая еще неведомая информация заключена внутри нее?
В середине собрали кучкой крошечные столики, но Марго с трудом могла их разглядеть, поскольку посетителей было битком. Большинство людей стояли, держа толстые стаканы в руках. Шум отдавался эхом, двукратно, троекратно усиливая децибелы.
Джейк протиснулся сквозь толпу, таща Марго за собой. Он пристроился в углу около двери. Выцветший постер объявлял об июньском бое быков, заголовок громко возвещал о gran corrida de toros.
– Тебе, может, и не нравится, Марго, но я – все, что у тебя есть.
– Мое имя Маргарита. Маргарита Варгас. И я не просила тебя о помощи.
– Ладно, Маргарита. Это не значит, что ты в ней не нуждаешься.
Она прислонилась к стене, холодный цемент остужал ее. Синяки на лице Уайза поблекли, но Марго еще видела следы пореза над глазом. Ощутимое свидетельство, что Джейк для нее сделал. И еще завалил двоих громил у мотеля.
Она была бы мертва, кабы не он. Боже, почему она не могла сравнять счет и уйти?
–
Он поднял руку, словно присягая.
– Клянусь.
Она закатила глаза.
– Так я и поверила. Ты скажешь что угодно, чтобы добиться своего.
Он задумался.
– Да, пожалуй. – Потом взял ее за горло, как раз под подбородком, удерживая лицо. Такой близкий и жестокий, и несмотря ни на что, она сдалась. – Но я не лгу.
Глаза смотрели серьезно и искренне.
Ее стоило бы пристрелить за то, что верила ему.
Глава 46
Несмотря на упорное стремление бабушки придерживаться цыганских традиций, Амалио Баро признавал только одну религию: деньги. Он верил в них с тех пор, как ему стукнуло пять, тогда он впервые предупредил ватагу нецыганских ребят, собравшихся вместе, чтобы сложить деньги и кредитные карты – украденную у туристов добычу - в общак, что pasmas, жандармы, на подходе.
С тех пор мальчик научился быть полезным тем, у кого водились монеты. Его доход обеспечивал мясо на столе, ягненка на Пасху и сладкие, посыпанные сахарной пудрой польвороны на Рождество. Он бегал с поручениями для бандитов, а когда pasmas проводили зачистку наркодилеров, выполнял задания копов. Он не был привередлив. Работал на кого угодно, кто разговаривал на языке евро.
Поэтому когда мама Ада утащила его от женщины и мужчины на Калье-Хитана, ему так не терпелось вырваться. Он позволил себя выбранить, посадить в свою комнату, а потом выскользнул через окно и вскарабкался на крышу, как проделывал уже тысячу раз.
Парнишка ухмыльнулся, вообразив, как мама Ада говорит уже в десятитысячный раз: «Он как обезьянка, только что был тут, а уже нет».
Со своей крыши он перебрался на соседнюю, а потом на другую и дальше. И немного погодя уже был на Калье-Хитана. С высоты он заприметил тех двоих extranjeros (иностранцы – исп.) и, не спуская глаз с парочки, последовал за ними, пока мужчина не втащил женщину в «Бодега Франциско» («Винный магазин Франциско» - исп.).
Его добыча спряталась, и Амалио поспешил к монастырю. Там на стенах были вырезаны демоны и бесы, обеспечивавшие много мест, куда можно было поставить руки и ноги. Мальчик спустился вниз, в мгновение ока очутившись на земле, и побежал на поиски Эль Палеты.
Лука Петали родился и вырос в Триане. Он еще помнил годы до закона 1978 года, когда ромалэ, цыган, ставили ниже других граждан, не давали работу, оплевывали и ненавидели.
Коротышка, коренастый и крепкий, он проложил свой путь с улиц в полицию, хотя эта битва не прекратилась, когда он стал членом бригады. Его все еще величали Эль Палета, «Каменщик», выражение привязалось к нему, потому что было близко к настоящему имени, и так звали его отца-цыгана. Но Лука принял это свое имя и пользовался им. Он замуровывал наркодилеров и воров живьем, включая Османа Турка, который поныне сидел в тюрьме и будет сидеть там еще долгое время.