Затишье перед Бурей

Корбут А. Т.

– Ты знаешь тапальский?
– удивился Ретнар.

– Ну, так, ругательства. Я ведь был пиратом, забыл?

Путники замолчали. Люди вокруг снова начали шевелиться, они могли проснуться в любой момент.

– Что мы будем с ним делать?
– спросил Бьорн.
– Может, убьем? Хорошая шапка выйдет.

– О, нет-нет, придержи коней, - занервничал Шео.
– Я могу пригодиться. Я могу помочь тебе.

– Ты пытался убить меня, - произнес Джохан. Кровь остановилась, но лицо все равно сводило от боли.

– Я ассасин, мне

за это заплатили. Ну, должны были заплатить. Если я вернусь без твоей смерти, то оскверню могущество «Пантер» и лишусь головы, - зверолюд начал оправдываться.
– Я служу смерти, но ее же сам и боюсь. Но теперь я могу служить тебе...

– С чего ему тебе верить?
– прервал его Бьорн.

Тем временем Джохан изучал взглядом тапала. Фрея обняла мужчину сзади, прижавшись к его широкой сильной спине. Он чувствовал ее рядом, как будто они были единым целым. Но даже сквозь его наивность в отношениях, что-то подсказывало ему, что их пути скоро разойдутся.

– Пусть не верит, но я клянусь, что не причиню ему вреда. А если пожелает отрубить мне голову, то такова воля Богов. Для меня будет честью служить... сыну Арзамаса.

– И ты об этом, - вздохнул Джохан.

Он все равно не верил в это. Не мог поверить.

– Пора уходить, моя магия перестает действовать, они сейчас проснуться, - сказала чародейка и отпустила тапала из хватки. Тот упал на пол, стал кашлять.
– Решай, что с ним делать.

Джохан поглядел на зверолюда. Он мог быть опасен. Но в то же время он клялся своей преданностью. Мужчина слышал, что клятвы для ассасинов - нечто святое. И что честь для них не пустое слово. В любом случае, мужчина мог в любой момент избавиться от Шео, если тот «покажет свои когти». И он знал то, как его называл Арлот. Тапал мог знать и что-то еще. Его решение было очевидным.

– Пойдет с нами.

Тапал лишь поклонился.

Они уехали сразу, как собрали вещи. Мужики все еще спали, а Ралина уверяла, что они ничего не будут помнить.

Гарон VI

Гарон, Вильгельм и Йорвунд собрались в домике в нижнем городе крепости Хаалмат. На столе перед ними стоило три щербатых кружки, бочонок эля и маленькая, почти истлевшая свечка. Вильгельм внимательно читал строки жизни Эндала Дана, которые Гарон, казалось, знал уже наизусть.

– Понятно, - Вильгельм шумно закрыл книгу.
– Слишком мало информации.

В книге не было много написано, лишь десять лет жизни Эндала. Отличительных черт у мальчика не было: те же золотые волосы, холодные голубые глаза, даже плотно сжатые губы он копировал с отца.

– Ты думаешь, что он жив?
– спросил Йорвунд, наполнив кружки.

– Ильдирих так скахала, - пожал плечами рыцарь.

– Ты его даже не знашеь, может, он сумасшедший?
– хмыкнул наемник.

Вильгельм покачал головой.

– Я могу попробовать посмотреть в воду, - развел руками колдун.
– Но мне нужно,

чтобы ты рассказал как можно больше о мальчике. Своих личных чувств.

Гарон кивнул.

Через пару минут около ветхой кровати уже стоял тазик с водой, вокруг зажжены свечи. Гарон лежал на спине, устроившись максимально удобно, как и велел Вильгельм.

– Кем тебе приходится мальчик?

– Племянник. Моя сестра, Лайви, была женой Ричарда. Эндал - ее первенец.

– Тебе не кажется, Гарон, что Даны и Эленстоуны слишком тесно связаны?
– хмыкнул Йорвунд.

– Наши семьи - давние друзья, - недовольно ответил Гар.
– Неужели бы ты не стал отдавать свою дочь за старого друга?

Йорвунд пожал плечами.

– Тебе лучше выйти, - произнес Вильгельм, не глядя на наемника.

– Это еще почему?

– Потому что ты считаешь магию глупостью, считаешь, что все, что мы сейчас делаем - просто игрушки, - выпалил колдун, хотя Йорвунд ни разу не говорил ничего подобного.
– Я чувствую, как воздух колеблется.

Йорвунд расхохотался.

Вильгельм не стал больше говорить. Он резко развернулся, и язык пламени хлестнул в паре сантиметров от лица наемника. Глаза того засверкали испугом, но он, лишь усмехаясь и качая головой, покинул комнату.

– Он не понимает слов, - прыснул колдун.
– Только силу. Как ты с ним общаешься?

– Знаю его главную любовь. Деньги. Он ведь даже выжил в Диких Землях, пока нас не было. Чтобы убедиться, что я мертв. Но, на мое счастье или горечь, это не так. И теперь он не отстанет, пока я ему не заплачу. Правильно, на самом деле.

– То есть, ты бы заплатил ему за то, чтобы он ушел?

– Пообещал бы, что заплачу.

– Обещания мало когда выполняются.

– Но он бы послушал. Ему лучше послушаться и надеяться, что его не обманут.

Вильгельм кивнул.

– То есть, мальчик - Эленстоун?
– продолжал колдун.

Гарон задумался.

– По материнской крови, да.

– Тогда мне нужна твоя кровь, - произнес Вильгельм и уже потянулся за ножом.

Гарон сжал зубы, когда острие проскользило по ладони. Колдун опустил руку рыцаря в воду и продолжил:

– Теперь закрой глаза.

Гарон сделал то, что велел колдун. Он почувствовал, как Вильгельм упер два пальца ему между глаз.

– Я буду видеть в воде то, что видишь ты во сне. Я нашлю на тебя правильные сновидения, связывающие их с мальчиком.

– И что я увижу?

– Может быть, его сейчас, если он жив.

– Может быть?
– переспросил Гарон, но он уже не услышал ответа.

Гарон стоял посреди поля брани, усеянного погибшими солдатами. Он не мог различить гербы на их груди, не видел цветов их одежд. «Перед смертью все ровны» - подумал мужчина. Рыцарь плелся, таща за собой по земле меч. Он как будто был единственным выжившим в этой битве, но не знал, что искать, кто жив из его товарищей. Он даже не знал, кто и против кого сражался.