Затишье перед Бурей
Шрифт:
– Когда все это закончиться, - тихо произнесла Фрея, - может, сбежим от всего мира? Только ты и я. Я бы уехала в Риверклер. Там тепло, много вина, рек и... любви.
Идеалистка. Значит, не один Джохан верит в чудо. Но что-то внутри подсказывало ему, что до «когда это закончиться» слишком долго, если оно вообще наступит. Но зачем ему рушить всю эту атмосферу гармонии между ними? Ему и самому не помешает немного помечтать.
– Что скажешь?
– произнесла девушка и поцеловала его в заросшую щеку.
– Это замечательная идея.
Хэммингс VIII
Из
«Не узнал Бога загробного мира?»
Хэммингс проснулся в холодном поту. От страха он запутался в простынях. На секунду ему показалось, что он снова в своей комнате в Хаалмате. Но он огляделся, увидел занятые койки, и вспомнил. Кошмар его рассеялся, сменившись осознанием настоящего. Так было каждую ночь, он не помнил, что видел во сне, оставался лишь тяжелый осадок.
Осторожно, чтобы никого не разбудить, Хэммингс ушел к умывальнику, чтобы плеснуть себе немного воды на лицо. Он уперся двумя руками в край раковины, опрокинул голову, и протяжно вздохнул. Затем он выпрямился, посмотрел на свое отражение в зеркале. Он не видел там себя, это лицо не принадлежало принцу Хэммингсу. А эти желтые глаза - два огня на его бледном лице - вовсе были ему чужды и не вызвали ничего, кроме страха и отвращения. А шрам на лбу... Хэммо убрал пряди, скрывающие его, и взглянул. Тонкий, словно вырезанный чем-то иным, а не нож или коготь. Аккуратный. До ужаса аккуратный.
– Преврати свое сердце в сталь, - приказал он себе, не отводя взгляда с зеркала.
Ему хотелось с силой ударить кулаком по стеклу, но он не мог позволить себе этого. Старые раны до сих пор не зажили, а шум мог поднять других учеников. Юноша поспешил уйти от этого места.
Двигаясь тихо, чтобы никто его не слышал, он шел по коридорам. Вновь рассматривал гобелены на стенах, но не останавливался возле каждого. Юноша проходил мимо лазарета, когда раздался тихий стон. Хэммо остановился, поглядел на койки, объятые сумерками.
– Парень, - прошептал голос, - подойди... пожалуйста.
Хэммо огляделся, не звал ли тот кого-то другого. Кроме него никого не было, и он сделал несколько неловких шагов.
На низкой койке лежал молодой человек, лица которого из-за сильных ожогов Хэммингс разглядеть не мог. Он дышал тяжело и прерывисто, а видел только один глаз. Он едва заметным жестом попросил юного мага присесть.
– Как тебя зовут?
– спросил он.
– Хэммингс.
– Хорошее имя, - было видно, что говорить ему тяжело.
– Уже завел себе тут друзей?
– Да, - отвечал юноша.
– Очень хорошо, - сдавленно проговорил мужчина.
– А я всех своих потерял. Береги их, ладно? Своих друзей.
Хэммо кивнул. Он не смог
– А родные у тебя есть?
– Есть.
– И тебе пришлось их забыть? Как знакомо, - он покашлял, сжался от боли, а вместе с этим сжалось сердце Хэммингса.
– Мне хочется с кем-то поговорить, а никто ко мне не захаживает. Медички тут красивые, но не общительные. Делают свою работу молча, иногда только просят потерпеть или заверяют, что будет не больно. А больно всегда.
– Я могу заходить к тебе, - тихо сказал юноша.
– Днем меня не пустят, но у меня последнее время бессонные ночи.
– Было бы очень здорово, - на обожженном лице незнакомого мага промелькнула улыбка.
– А пока... Дай мне вон ту колбу.
Хэммингс потянулся ко столу, взял в руки сосуд и поглядел на него. Не было никаких надписей.
– Открой, пожалуйста.
– А что это?
– Обезболивающее. Мне нужно поспать, ведь сон - лучшее лекарство, а я не могу уснуть из-за невыносимой боли. Жарко, как в Таангане, - он вздохнул.
– Надеюсь, все мои друзья с Кааном.
Хэммо вынул пробку из горлышка бутылька и преподнёс его к губам мужчины. Тот дрожащей рукой сжал бутылек и опустошил его до последней капли.
– А теперь иди, - проговорил он.
– Скоро ночной обход, нельзя, чтобы тебя увидели.
– Я приду завтра, - пообещал юноша и ушел.
Хэммо продолжал темной фигурой бродить по коридорам замка. Не было слышно иных шагов, кроме его. Нигде уже не горели факелы, а за окном завывал ветер. Холодно уже было только ночами, днем солнце прогревало землю, лучами ласкало щеки и слепило глаза. Скоро весна, скоро мороз будет только в самых северных землях королевства.
Хэммингс остановился и прислушался. Где-то плакала флейта.
Он заглянул за угол и увидел эльфа, сидящего около стены и играющего какую-то тихую мелодию. Звуки текли, как слезы. Что-то тоскливое было в его мелодии, что-то, можно сказать, унылое.
Хэммингс подошел ближе. Когда тот заметил его, то прервался и презренно посмотрел на Хэммо.
Юноша знал его: его имя Альмераан, и он второй по странности в этом месте - первый Хэммо со своими желтыми глазами. Он был высоким, как и все другие эльфы, с темными мягкими на вид волосами на макушке - на висках и затылке было гладко выбрито. И самое занятное: один его глаз был зеленым, а другой горел желтым.
– Чего ты тут делаешь?
– спросил эльф недовольно.
– Я...
«Не мямли!» - приказал ему голос в голове.
– Мне не спится.
– И что? Проваливай отсюда!
– Почему ты так со мной говоришь?
– сжав кулаки, просил юный маг.
– Мы все тут друзья.
Хэммо не знал, что на него нашло. В другое время он бы просто ушел после первого признака агрессии, но сейчас... Сейчас назойливая мысль сидела в его сознании, как болезнь. «Не уходи, - диктовала она.
– Ответь ему».