Зато он очень любил свою маму. Жизнь и преступления еврейских гангстеров
Шрифт:
Обед с Багси иногда был чем-то более приятным, чем просто прием пищи.
Беатрис Седуэй, жена товарища Багси, Мо, помнит те времена, когда она с мужем, Сигелом и их друзьями обедали в итальянском ресторане.
«У нас был большой стол и много окон вокруг.
Вдруг из одной из проезжающих машин высовывается пулемет и начинается стрельба. Бен кричит всем: „На пол!“
Сзади нас была дамская комната, и я поползла на животе туда. В туалете я встала на унитаз, чтобы не было видно моих ног, и оставалась там.
Я видела, как Бен и ребята перевернули стол, чтобы укрыться, и отстреливались. Через
Беатрис выходила, не зная, чего ей ожидать, но вздохнула с облегчением, когда увидела, что все целы.
«Когда я пришла, все уже было на своих местах, и никто не вспоминал о происшествии».
В 1937 году сообщники Багси послали его на Западное побережье, чтобы наладить там бизнес. Лучшего посла они не могли выбрать. Еще задолго до этого очаровательный мистер Сигел уже имел связи с голливудской элитой, с людьми из киноиндустрии и с самыми красивыми женщинами. Растущая популярность Сигела заставляла нервничать его соратников на востоке.
Бен успокоил их, выполнив для них отличную работу. Он сформировал коалицию из бандитов и привел в порядок то, что раньше было хаосом. Местного босса мафии, Джека Дрангу, он сделал своим помощником, и вместе они организовали продажу наркотиков, проституцию и рэкет букмекеров. Также Багси тратил тысячи долларов на подкуп полиции и чиновников. К концу 1945 года Сигел держал преступность Калифорнии под контролем и направил свои интересы в сторону Невады.
В Неваде легализовали игорный бизнес, но два ее самых больших города — Рино и Лас-Вегас — были захолустными дырами. В 1941 году Сигел посетил Лас-Вегас и был поражен его возможностями как центра игровой индустрии. Он рисовал в своем воображении дюжины отелей и казино, принимающих самых больших людей страны, — своего рода золотое дно преступного мира.
Мало кто разделили его энтузиазм. Много лет спустя Мейер Лански вспоминал свои визиты в те места в 40-х годах. «Все находилось в ужасном состоянии, условия для проживания были кошмарными. Никто не хотел ехать в Вегас играть. Самолеты плохо летали, а путешествие на машине было утомительным. Было так жарко, что шины могли запросто расплавиться».
У Багси была мечта владеть самым большим и красивым казино в мире. И это должно было быть не просто казино, а шикарный отель с ночным клубом, барами, бассейнами, фонтанами, садами и лучшим сервисом.
Его энтузиазм был заразителен, и партнеры из восточных решили профинансировать его мечту. В 1946 году Сигел переехал в Лас-Вегас. Его жена Эста поехала в Рино и развелась с ним.
Сигел со товарищи купили две трети отеля Билли Уилкерсона, владельца «Голливуд репортер», человека, который создал много ночных клубов в Голливуде. Отель назывался «Фламинго».
Бен установил срок открытия отремонтированного отеля: Рождество 1946 года. Он нанял «Строительную компанию Дела Уэбба» (Феникс, Аризона), и строительство началось. Сигелу нужны были новейшие технологии, и он использовал самые дорогие материалы. После войны сталь, железо и многие другие вещи были дефицитом, поэтому Сигелу приходилось закупать все на черном рынке. Вначале рассчитывали на сумму в полтора миллиона долларов, но вскоре она удвоилась.
К удивлению многих, Сигел открыл «Фламинго» 26 декабря 1946 года. Ремонт
И все же открытие было не столь удачным. Все, что могло произойти плохого, происходило. Звезды не посещали отель из-за плохой погоды. Казино теряло деньги. Фонтан не работал. Освещение вышло из строя, и у Багси случился припадок.
Удача отвернулась от Сигела во время новогодних праздников, и «Фламинго» закрылся к концу января, не продержавшись и месяца.
Сигел попросил у друзей еще немного денег, но они отказали ему, лишь Мейер Лански и Фрэнк Костелло помогли и одолжили нужную сумму на завершение работ.
«Фламинго» заново открылся в марте 1947 года, и Сигела предупредили, что на этот раз отель должен принести ему выгоду.
И отель оправдал ожидания Сигела, правда, это происходило не так быстро, как хотелось бы его партнерам, к тому же они начали подозревать, что Багси морочит им голову. Мейер Лански каким-то образом узнал, что любовница Сигела Вирджиния Хилл регулярно ездит в Швейцарию за модными шмотками и откладывает деньги на какой-то банковский счет. Если у Сигела были финансовые проблемы, то откуда Вирджиния брала деньги?
Организовали встречу, темой которой была «ситуация с Сигелом». Согласившись с Лаки Лучано, Мейер Лански сказал, что «есть только один способ проучить вора, который крадет у собственных друзей. Бенни нужно убрать». Голосование было проведено, результат не разглашался.
С Багси все было решено.
Ночью 20 июня 1947 года Сигел сидел на софе в доме Вирджинии Хилл, что на Норт-Линден-драйв, Беверли-Хиллз, и читал «Лос-Анджелес тайме». Чарльз Хилл, брат Вирджинии, был в спальне со своей девушкой на втором этаже.
Кто-то просунул в окно 30-калиберный армейский карабин и нажал на курок.
Первая пуля, разбив окно, попала Сигелу в голову, прострелив правый глаз насквозь, который был позднее обнаружен в пятнадцати футах от его тела. Следующий выстрел лишил его левого глаза, сломал нос и выбил шейный позвонок.
Сигелу не суждено было узнать, кто в него стрелял.
Багси всегда говорил: «Жизнь быстро пролетает, умирай молодым, зато красивым». Он хорошо выглядел, умирая.
Спустя двадцать минут, когда начала прибывать полиция, Гас Гринбаум и Мо Седуэй приехали в отель и сообщили персоналу о смене руководства.
Мейер Лански всегда отрицал свою причастность к этому убийству. «Бен Сигел оставался моим другом до конца своих дней, — рассказывал он израильскому журналисту Ури Дану, — я никогда не ссорился с ним. Если б его жизнь зависела от моего желания, он бы жил так же долго, как Мафусаил». Мейер был уверен, что заказал убийство Лаки. Несмотря на то что Лански отрицал свою причастность к убийству Сигела, ходили слухи, что Багси не могли убить без согласия Мейера.
Лишь пятеро скорбящих посетили похороны Сигела: Эста Сигел, его бывшая жена, Миллисент и Барбара, его дочери-подростки, его брат Морис Сигел, уважаемый в Беверли-Хиллз терапевт, и Бесси Солоуэй, любимая сестра. Обозревателям показалось странным, что на похороны не пришли его компаньоны, чтобы отдать последний долг покойному.