Затворник
Шрифт:
– Стреженск далеко, но руки у него длинные! Мало вас при Светлом поучили, не пришлось бы переучивать!
И вышел, наклонившись в слишком низком проеме дверей. За ним последовали Бобр и стража.
Вокодав взял слово, и заговорил:
– Мореход прав, тут спорить не о чем. Сейчас нам надо ыкунов бояться, их отобьем - тогда уже можно будет бояться великого князя. А если ыкуны поснимают с нас головы, то и князь нам не страшен.
– Что предлагаешь?
– спросила Стройна.
– Послать в Честов гонцов. И не к воеводе, а прямо к большим боярам. Сообщить все, как есть.и просить помощи.
Месяц попросил слова.
– Позвольте тогда
Горох встал и поклонился совету.
– Добро.
– сказала княгиня - Пусть поезжает сегодня же.
– И в Пятиградье пошлем людей - сказал с места Смирнонрав - Там Затворника и позорные годы тоже хорошо помнят. Едва мы там появились, и сказали, куда идем - к нам сразу присоединилось полсотни людей, а ведь мы не с тем шли, чтобы там набирать подмогу, и не задерживались.а если напрямую объявим, кто здесь объявились, в Степном уделе, и попросим помощи, то еще больше придут. Надо к уннаяка послать.
– И про наших не забывай, светлый князь!
– сказал, поднявшись, тот верхнесольский боярин, что помогал Рассветнику удержать Коршуна - наши тоже здесь есть, а будет от вас зов, и будет срок - так еще соберутся!
Поднял руку Волкодав и заговорил с места:
– Это все хорошо. Пусть все так - будет нам подкрепление и из Честова, и из Пятиградья, и от верхнесольцев. Дождемся и Кречета с его стреженцами. Но когда, господа совет? До Честова далеко, до Пятиградья - того больше. Многие недели пройдут, пока гонцы туда доскачут, пока там люди расшевелятся, соберутся в дорогу, пока выберут, кому быть вожаками, а только тогда - в поход, это тоже время, и немалое - а наши дни посчитаны по пальцам! А ыканцы уже под Черновым Городищем, в переходе от наших пригородов...
– Что предлагаешь?
– спросила княгиня.
– А вот, что: Первое наше дело - собирать войска в Струге, откуда можем, и готовить город к обороне, это понятно. Второе дело - задержать приход табунщиков к городу. Если сама Каиль уже пала, то города между Каилью и Каяло-Брежицком степняков тем более надолго не задержат. Надо нам выходить в поле. Но не как вышел Мудрый - явно, большим войском, а тайно, и малым полком. Людей взять поменьше, но самых отчаянных, а коней - побольше и самых резвых, чтобы мы, как ыканцы, могли ударить, и тут же унестись. Нападать на их легкие отряды, на разведку, на охранения. Ударили - и отошли подальше. Если удастся в лагере под каким-нибудь городом ыкунов застать - опять же в их лагере навести шороху. Но опять же - навести, и уйти, пока степняки не хватятся. Так можем их сильно задержать. Была бы удача.
Совет затих. Бояре думали, кто-то перешептывался вполголоса.
– Что скажете, господа?
– спросила Стройна - Воевода дело говорит?
– Дело.
– ответил Смрнонрав.
– Дело, светлая княгиня!
– ответил Месяц, вскочив с места, и не дождавшись разрешения говорить - Кочевникам только и надо, чтобы мы сидели взаперти, как медведи по своим логовищам. Так им нас травить куда как удобно, каждого из берлоги вынимать поодиночке! Они думают, что всех до одного воинов в краю перебили, а кого не убили, того запугали до смерти. Им и в голову не придет, что мы теперь решимся выйти в поле.
– Ыкунам, может, и не придет в голову ждать от нас нападения.
– сказал, дождавшись слова, один из бояр со стороны Морехода - А злыдни? Если они, и правда, те
Поднялся Рассветник.
– Говори!
– сказал князь.
– Только подожди, не все в совете тебя знают!
– сказал Смирнонрав, и встав, продолжил - Господа! Кто со мной пришел из Засемьдырска, те этого человека знают, знают и его учителя, Старшего! А кто не знает, тот будет знать: это Старший, а ни кто иной, в день, когда закончились Позорные Годы, спустился в Стреженске в логово Ясноока, сразился с ним и победил! Ни мой отец, князь Светлый, ни Лев, а именно Старший - мудрец с Белой Горы! Я при этом не был, но все доподлинно знаю, готов в этом поклясться! А кто не верит моему слову, то на Струге есть целых два человека, которые все видели своими глазами, потому что сами, со Страшим и с отцом, спускались в нору затворника! Оба - дружинники Светлого и Льва. Жаль, обоих пришлось вывести. Велеть позвать их обратно, чтобы они перед всеми вами подтвердили мои слова? Что скажете?
Звать свидетелей не потребовал никто. Люди по всем сторон кивали головами, и говорили, что свидетели к слову Смирнонава не прибавят правды.
– Одного твоего слова нам хватит! Ничего больше не надо!
– сказал во всеуслышание Волкодав - Так, бояре?
– Так, воевода!
– прокричал Мореход среди общего гула - Так, светлый князь!
– Кому нам и верить, как не тебе, князь!
– крикнул Месяц.
– Так! Так!
– кричали все.
Смирнонрав поднял правую руку, призывая к тишине:
– А раз так, господа, раз верите мне, то верьте и этому человеку! Говори, Рассветник!
– Добрые люди!
– заговорил витязь - То, что ыкунов на Каяло-Брежицк ведут злыдни - это правда. В этом давно нет сомнений. То, что от них не так просто спрятаться - тоже правда, так и есть! Их колдовской взгляд много видит - но не все. И укрыться от него тоже можно. И если решите идти в поле, то я сам с вами пойду, и во всем, чем смогу, буду помогать. Перехитрим их как-нибудь. Злыдни и их хозяин, кто бы он ни был, будут нам тьмой застилать глаза, а мы их будем белым светом слепить! А если удастся обмануть самих мар, то ыкунов тем более обманем! Я так считаю, они сейчас собственной головой совсем не думают, а полагаются только на своих полководцев, на их хитрость и власть. И в этом - их слабость, а наша большая сила и надежда. Думаю, сможем с ними справиться. Надо попробовать.
Рассветник сел на место.
– Так что, господа совет?
– спросила Стройна - Что решим в конце концов?
– Надо делать, как сказали.
– ответил Смирнонрав - Пойдем малым полком в поле. Надо решить - кто, когда пойдет.
Месяц попросил слова.
– Идти надо, и как можно скорее. Мои люди вчера с дороги, но они не так быстро шли, чтобы кони выбились из сил, найдем и людей, и коней, сколько надо.
– Сам пойдешь вторым воеводой.
– сказала Стройна - Мой приказ.
– Благодарю за честь, светлая княгиня!
– ответил Месяц, и земно поклонился княгине, словно она отправляла его на какую-то почетную службу, а не на самое трудное и опасное дело.
– Кого назначим первым воеводой?
– спросила Стройна.
– Я и пойду.
– сказал князь.
– Ты?
– переспросила Стройна, удивленно посмотрев на деверя - Сам пойдешь в тайный поход?
– Тайный поход - все тот же поход. Княжеской чести никакого ущерба в нем не может быть. Моих людей, которые сюда шли с Засемьдырья, я не оставлю без дела, и сам пойду с ними.