Заупокойная месса

Пшибышевский Станислав Феликс

Тадеуш кладет голову ей на грудьМое счастье… Как я люблю твою прекрасную любовь…

Бронка играет его волосамиКакие у тебя чудесные, мягкие волосы! Знаешь, точно я прикасаюсь не к волосам, а к какой-то бесконечно нежной, пушистой травке. Знаешь, на дворе, перед домом моего отца росла такая травка, мягкая-мягкая, как пух. Не поверишь, с каким наслаждением я купалась в ней. Вот так бы я хотела и в твоих волосах купаться.

^{Целует его волосы.}

ТадеушА

помнишь, как понесла тебя лошадь?

БронкаАх, я так испугалась, до смерти, ничего не могла сообразить, и в то же время было так дивно хорошо, я чувствовала какое-то особенное наслаждение от того, что вот меня несет сильная лошадь, смелая, необузданная, прекрасная.

ТадеушА помнишь, как я брал тебя на руки, прижимал к своей груди и носил по комнате!

^{Берет ее к себе на колени, она обнимает его шею.}

БронкаТы — мой, мой, мой… Говорят, что девушка перед венцом должна плакать, убиваться. А я не плакала… я только кричала от счастья, кричала от радости, что скоро твои санки, запряженные дикой тройкой, повезут меня к тебе, в твой дом.

ТадеушПомнишь ту январскую ночь?.. Небо искрилось, искрился замерший снег, а лошади неслись и были все в пене.

^{Обнимает ее все сильнее.}

БронкаО, прижми меня к себе, прижми так, как тогда… Помнишь, ты всю меня спрятал в свою шубу. (Вдруг отодвигается от него)Скажи мне, почему, когда мы уже приехали к тебе домой, глаза твои вдруг засверкали таким холодным, стальным блеском?

ТадеушЯ ставил крест над своим прошлым.

БронкаНад прошлым? Какое же у тебя было прошлое?

ТадеушКакое прошлое?.. О… большое, и страшно печальное прошлое… Целая Голгофа мучений и боли, целая геенна борьбы с самим собой, падений, разочарований, отчаянья, презрения и к себе и ко всему миру.

БронкаТы любил когда-нибудь?

ТадеушЯ и сам не знаю, была ли это любовь. Может быть, мне только казалось, что это была любовь. Не хочу я пускаться в теории, что такое любовь, и что — не любовь, только думается мне, что в каждой любви должна быть гордость, царственная уверенность и в себе и в той, кого любишь, а эту уверенность я почувствовал только подле тебя.

Бронка гладит егоТадек, скажи мне откровенно… Я сегодня много говорила с Казимиром об Еве…

Тадеуш удивленный, слегка нахмурившисьОб Еве?

БронкаДа, об Еве. Чего же мой повелитель так нахмурился?

ТадеушНет, ничего, я только вспомнил, как тебе в первые недели после нашей свадьбы хотелось похвастаться перед нею нашим счастьем… А мне ничего не надо, только бы быть с тобой, с одной тобою, потому что счастье любви — оно такое бесконечно нежное, хрупкое, — какой-нибудь пустяк, мелочь может разбить его.

Бронка боязливоКакой пустяк?

ТадеушПо

большей части, присутствие постороннего человека. А знаешь, Ева очень изменилась… Казимир, тихий и печальный, действует на тебя, сказала ты, как осеннее солнце, а она, она — точно кратер, угасший после извержения, но который с минуту на минуту грозит новым извержением.

БронкаОткуда ты ее так хорошо знаешь?

ТадеушОткуда? Ведь ты помнишь, я иногда встречался с нею. Я заинтересовался ею, вот как Казимир еще недавно интересовался всем неведомым, каким-нибудь экзотическим экземпляром цветка или растения.

Бронка робко и боязливоТадя! Тадя!

Тадеуш удивленноЧто, деточка, что?

БронкаВидишь ли, я слышала, что когда люди всегда бывают вместе, их любовь ослабевает, что им нужно иногда расставаться, и тогда их любовь сохранится во всей своей силе; нужно, чтобы они почувствовали тоску друг по другу и тогда опять бежали один к другому… Не знаю, откуда у меня эта мысль, но я хотела бы, чтобы ты ездил на охоту, бывал у соседей… и вместе с тем, я знаю, я не могла бы сидеть так целыми днями одна, ждать тебя…

Девятое явление

^{Те же и Ева}

^{Тяжелая портьера на двери в соседнюю комнату раздвигается и в дверях показывается Ева. Бледна, как мертвая, смотрит на Тадеуша и Бронку с выражением жестокой тоски. Они сидят лицом к камину и не видят ее.}

БронкаЧто же, права я, Тадя, скажи мне, а? Ведь так?

ТадеушДа откуда у тебя, детка дорогая, такие мысли? Разве может кто-нибудь любить сильнее, чем я тебя люблю… после года жизни вместе, больше рваться к любимой женщине, чем я к тебе?

БронкаАх, Тадя, твои письма, твои дорогие, полные любви письма… Твое последнее письмо, такое очаровательное… Оно и сейчас у меня вот здесь, на груди.

^{Вынимает письмо из-за корсажа и горячо его целует.}

Ева на минуту ушла за портьеру в соседнюю комнату, где зимний сад, ходит там несколько раз взад и вперед, нервно и беспокойно. Вдруг начинает говоритьЯ слышу здесь голоса, но ваши ковры слишком мягки, и вы не слышите моих шагов.

Тадеуш вскочивКто это? Кто это?

БронкаТадек, что с тобой? (Смотрит на него пристально и идет к двери.)Входи, Ева, входи! Ах, как Тадеуш обрадуется!

^{Широко раздвигает портьеру. Тадеуш смотрит, точно видит все это во сне. Ева входит. В это время занавес падает.}

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

^{Та же комната. Зимние сумерки. За окном искрится белый саван снега. В камине огонь. Сцена некоторое время пуста. Затем входят Тадеуш и Ева.}